Зачарованные острова Галапагосы

В противоположность перепуганной рыбе-печатнику большинство других рыб вовсе не боялось меня. Наоборот, на многих я действовал как магнит. Две зеленушковые, имевшие размеры карпа и оранжево-красные и мерные пятна на обеих сторонах туловища, медленными движениями мягких грудных плавников лениво подгребли ко мне и с любопытством уставились на мою физиономию, скрывавшуюся за очками. Острыми выдававшимися вперед зубами и выпуклым шишковатым черепом они живо напоминали мне бульдога. Затем мимо проплыла большая стая желтохвостых хирургов-рыб. Голубые тела рыб перетягивали две широкие темные ленты. Их сопровождали желтохвостые ангелы-рыбы с белой полоской на темных боках и желтой оторочкой на спинном и заднепроходном плавниках.

Сделав около меня несколько кругов, рыбы, словно отара овец, принялись щипать водоросли на соседней скале, и я отчетливо слышал производимый их челюстями шум «шраб-шраб-шраб». Неосторожным движением я сдвинул камень, и он, громыхая, покатился вниз. Среди рыб возникла паника. Хирурги-рыбы, держась покатости склона, ринулись прочь, а остальные попрятались в скале. Вокруг меня явно воцарилась атмосфера страха, все живое притаилось, и даже мне стало как-то не по себе. Я невольно покрепче прижался к скале и подтянул ноги.

И действительно было чего бояться: из глубины моря поднялись три акулы. Подгоняемые неустанными ударами хвоста, они быстро скользили на широких грудных плавниках. Чтобы покрыть расстояние до скалы, им потребовалось всего лишь несколько секунд — вода словно бы не оказывала хищникам ни малейшего сопротивления. Нас разделяло только три метра. На неподвижной, как маска, морде ярко блестели голодные глаза. Я непроизвольно задержал дыхание, но светло-серые брюха акул проплыли надо мной. Впервые я видел полукруг акульей морды так близко от себя. Все три хищника принадлежали, очевидно, к виду черноплавниковых акул, — во всяком случае, острия их плавников были черные. Большая акула имела метра три в длину, остальные уступали ей, наверное, на метр, но двигались быстрее. Одна из хищниц, проплывая надо мной, не переставала дергать головой. Меня неприятно поразило это движение, хотя я не знал в тот момент, что оно означает. Только много времени спустя во время пребывания на Мальдивских и Никобарских островах я понял его смысл. Акула как бы имитирует пожирание добычи, когда, поймав крупное животное, она с быстротой молнии выпиливает зубами кусок из тела своей жертвы, не переставая при этом трясти головой. Подобное движение она воспроизводит и в тех случаях, когда хочет напасть на животное, но почему-либо не решается. Она словно бы предупреждает жертву о своем желании разделаться с ней. С нами ведь тоже случается, что при виде лакомств в витрине кондитерской мы сглатываем слюну. Хищница явно была не прочь выпилить из моего тела лакомый кусочек, но я сидел неподвижно, выставив вперед палку с железным наконечником, и акулы предпочли убраться подобру-поздорову. Я лишний раз убедился в том, что короткая палка с железным наконечником — надежное оружие для отпугивания акул, особенно когда у вас защищена спина. Если акула все же осмеливается приблизиться, достаточно замахнуться на нее палкой, и она уплывает прочь.

На Мальдивских островах доктор Хасс и я, вооружившись только палками, кормили под водой хищниц. Мы решили проверить, действительно ли ацетат меди отгоняет акул, — ведь для этой цели он теперь употребляется довольно широко. Мы положили мешочек с ацетатом около приманки — ею служила окровавленная рыба, — но акулы жадно устремились на ее запах, преспокойно рассекая позеленевшую от ацетата воду. Средство оказалось лишенным какой бы то ни было практической ценности. Гораздо больше помогает неожиданный крик — это на своем собственном опыте проверил в Карибском море доктор Хасс. Но не все акулы реагируют на крик, поэтому самое верное средство — палка. Особую осторожность подводному пловцу следует проявлять при спусках и подъемах, когда его ноги влекут к себе хищников не хуже блесны, и акулы могут с любой стороны молниеносно атаковать пловца, лишенного прикрытия.

Но тогда, сидя под скалой Ги Фавка, я еще не знал всех повадок акул, и поэтому чувствовал себя не особенно уютно на выступе, однако, зачарованный совершенной красотой хищников, не мог двинуться с места. Обуреваемые любопытством, они плавали передо мной взад и вперед. Альбатроса называют царем воздуха, акула же несомненно безраздельная владычица морей. Красота ее создается обтекаемой формой туловища, приспособленного к непрерывному плаванию. Тяжелая рыба вынуждена беспрестанно находиться в движении, иначе, лишенная плавательного пузыря, она, остановившись, упадет на дно моря.