Зачарованные смертью

Как это объяснить? Они что, все были глупы или безумны?! Мама знала несколько языков, читала Шекспира и Гете в подлиннике. Отец окончил Тимирязевскую академию. Ну, а Блок, Есенин, Маяковский? Александра Коллонтай, Иннеса Арманд? Мои кумиры. мои идеалы - я росла с ними. Я им верила. Справедливость --- вот был смысл нашей жизни. (Пауза.) А сейчас снова - богатые, бедные. Кто-то уже купил магазин, а кому-то на молоко и хлеб не хватает. Я никогда такого не приму, не впишусь в эту жизнь... Вы посмотрите, кто торгует в коммерческих магазинах, на биржах? Мальчишки... Какие-то новые, совершенно незнакомые мне люди. Иногда мне кажется, что я живу среди сумасшедших... Все сошли с ума...

Я - врач, я шла лечить людей, а в сумочке у меня лежали приготовленные для себя таблетки... Два месяца изо дня в день я носила свою смерть... Что меня удерживало? Неожиданно пугает мысль, что смерть безобразна. Начинаешь представлять, как будешь лежать, как изуродует твое тело, лицо судорога... Будешь разлагаться... Я видела повесившихся... В последние минуты у них наступает оргазм... Или они все в моче, в кале... Одна эта мысль для женщины ужасна. Я очень профессионально все представляла. У меня, как у врача, не могло оставаться никаких иллюзий о красивой смерти. Смерть не бывает прекрасной, труп героя и труп труса пахнут одинаково...

Вы хотели бы понять причину? Как это произошло? Никто не верит... Здесь со мной беседовал психиатр, профессор:

- Муж пьет?

- Что вы!

- Разлюбил? Бросил?

- Нет.

- Конфликт с детьми?

- У меня дочь и сын, двое внуков. Мы ладим.

- С работы увольняют?

- Нет.

- Так как же вы себя до такого довели?

Я молчала. Потому что, начни я ему рассказывать, он решил бы, что это я сошла с ума, а не все вокруг. Прошлое могло стать моим диагнозом...

Чего мне жалко в той жизни? Как вы говорите, этой бедности? Этого страха? Мне жалко своей веры и того большого, сильного государства, в котором мы больше не живем. Моя жизнь потеряла смысл... Я не умею жить только для себя... Я никогда так не жила...

Где все то, что мы любили?

...Полетел Гагарин... Люди вышли на улицы, смеялись, обнимались, плакали... Рабочие в спецовках прямо с заводов... Медики в белых шапочках... Швыряли их в небо: "Мы - первые! Наш человек в космосе!" Это нельзя забыть!

Кубинская революция! Молодой Кастро! Как мы за них переживали. Я кричала: "Мама, папа! Они победили!" Любимая наша песня: "Гренада". Помню, как еще в школу приходили ветераны боев в Испании, это называлось интернациональным долгом. Мы им завидовали. Дома над своей кроватью я повесила вырезанную из журнала фотографию Долорес Ибаррури. Потом все мальчики мечтали о Кубе. Через несколько десятков лет друге мальчики точно так же бредили Афганистаном. Нас легко было обмануть...

Помню, как уходил на целину весь наш десятый класс. Они шли по улице колонной, с рюкзаками, с развевающимся знаменем... "Вот это - герои!" думала я. Многие из них потом вернулись больными: на целину они не попали, строили в тайге железную дорогу, таскали на себе рельсы по пояс в ледяной воде. Не хватало техники... Ели гнилую картошку, у всех цинга... Но они были, эти ребята! И была девочка, провожавшая их с восторгом. Это - я!

Эту память я никому не отдам: ни коммунистам, ни демократам, ни брокерам... Она - моя! только моя! Я могу прожить без денег, без мяса, без печенья и конфет, и мне не так много надо. Но верните мне радость жизни, веру! Когда-то мы с мужем объездили весь Кавказ, Крым, Россию. Наши родители нам не оставили богатства - ни дачи, ни квартиры, ни денег. У меня была раскладушка и две табуретки, муж принес одеяло, - с этого мы начинали. Залезли в долги (пять лет отдавали), чтобы купить машину и путешествовать. Сегодня - везде границы... Война... А родина там, где больше платят... Как в кошмарном сне... Никак не проснуться, а проснуться надо...

И все-таки, как это случилось? Тот момент... Последний... Я знаю, что чаще это делают ночью... В одиночестве... В тишине... Вечерний человек ближе к темноте, в которую погружаешься... Сон очень похож на смерть... Мне тоже всегда казалось, что утренний человек больше любит жизнь, чем вечерний, ночной... Но я это сделала утром...

Позвонила Карина, сестра мужа, беженка из Баку (муж у меня армянин). Они недавно приехали к нам в Минск, когда там все началось... Купили дом в пригороде.

- У нас в Баку уже цветет миндаль, - и я услышала, как Карина заплакала. - А здесь еще снег в апрельских лужах. В прошлом году я ни один свой сарафан не надела. По привычке сшила три - розовый, с цветами и белый, но все лето шел дождь.

- Карина, здесь падает снег, а у вас стреляют... Теперь ты будешь жить здесь... Родишь еще одного сынишку...

- Я себе это тоже каждый день говорю. Но мне пахнет миндаль...