Зачарованный апрель

Окончательно забыв, что на нем нет ничего, кроме поленца, мистер Уилкинс как раз собрался произнести одну из длинных тирад, которые он заготовил в поезде, когда на лестнице появились слуги. В момент взрыва они были на кухне и потому не смогли прибежать сразу. Одновременно из дверей гостиной появилась миссис Фишер, услышавшая ужасный шум со своего балкона.

Слуги сразу же поняли, в чем дело, и бросились останавливать потоки воды, не обращая внимания на странную фигуру в коридоре.

Миссис Фишер просто окаменела.

Леди Каролина обменивалась рукопожатием с мужчиной, который не мог быть никем, кроме мужа миссис Уилкинс. Но то, в каком виде он при этом был…

Крошка наконец заметила, что миссис Фишер на них смотрит, и сделала грациозный жест:

— Позвольте вам представить мистера Меллерша Уилкинса. Он только что приехал. — Затем, повернувшись к мистеру Уилкинсу, она добавила: — Это миссис Фишер.

Он немедленно вспомнил о правилах вежливости и поклонился старой леди. Затем подошел к ней, оставляя мокрые следы на полу, и произнес:

— Мне очень приятно познакомиться с другом своей жены.

Крошка, зажимая рот руками, чтобы не расхохотаться в голос, ретировалась в свой уголок сада и свалилась на скамейку, смеясь изо всех сил. Такого она не видела еще никогда.

Глава 15

В результате инцидента с ванной леди Каролина и миссис Фишер сразу же почувствовали себя на короткой ноге с мистером Уилкинсом. То, что во время первого знакомства он был не одет, странным образом сблизило их. Лед был сломан. Теперь он для них был не посторонним мужчиной, они относились к нему примерно так, как медицинские сестры, которым приходится ухаживать за пациентами и купать их.

То, что сказала миссис Фишер, когда увидела его в коридоре, так навсегда и осталось неизвестным. Но в ответ он так вежливо рассыпался в извинениях и был так явно смущен, что в конце концов она стала ему искренне сочувствовать. В конце концов, произошел несчастный случай, а от этого никто не застрахован. Старая леди не имела ничего против несчастных случаев, тем более если они происходили не с ней. Мистер Уилкинс оказался человеком на редкость приятным в общении, в отличие от своей распущенной жены. Как только он осознал свое положение, немедленно отправился приводить себя в порядок, как и подобает джентльмену, попавшему в неприятное положение и благополучно выбравшемуся из него.

Вечером мистер Уилкинс вышел к обеду в ослепительно-белой сорочке и строгом костюме. Перед этим он битый час причесывался и завязывал галстук, но зато его появление произвело нужный эффект. Оно окончательно примирило миссис Фишер с его присутствием. Она чувствовала, что этот мужчина ей как будто не чужой, и невольно гордилась его достойным видом и умными речами. В какой-то мере, хотя старая леди ни за что не призналась бы в этом даже самой себе, она отнеслась к Меллер-шу, как к своему сыну. Довольно трудно воспринимать всерьез мужчину, которого вы хоть раз в жизни видели почти голым, — и в отношении миссис Фишер к мистеру Уилкинсу появилось нечто материнское.

Миссис Фишер всегда предпочитала мужское общество женскому, а мистер Уилкинс оказался прекрасным компаньоном.

Он был очень обходителен и сразу внес в общество атмосферу светского приема. Вообще, он умел и вовремя сказать комплимент, и вежливо передать все, что необходимо, и поддержать беседу за столом.

Дамы неожиданно для себя очень оживились в его присутствии. Как и все мужчины, он говорил об интересных вещах. Хотя он был очень вежлив с леди Каролиной, но не выказывал ни малейшего желания глупо пялиться на нее, как сделало бы большинство мужчин, поэтому она сразу же пришла в хорошее настроение и прониклась к мужу Лотти нежной симпатией. Поскольку ее худшие ожидания не оправдались, она расслабилась и была исключительно мила и разговорчива.

Вообще, леди Каролина не имела ничего против мужчин, если только они не докучали ей. С женщинами было гораздо сложнее, тем более что обычно на любом приеме половина присутствующих дам умирала от ревности, поскольку их мужья не сводили глаз с молодой леди, а половина не могла прийти в себя от зависти, потому что вряд ли в каком-нибудь из знатных домов нашлась леди, которая могла бы сравниться красотой с Крошкой.

Таким образом, мистер Уилкинс, неожиданно оказавшийся исключением из общего правила, пришелся ей очень по душе. Она подумала, что если так будет продолжаться и дальше, то мужа Лотти можно будет считать настоящим сокровищем.

Миссис Фишер была довольна не меньше, а может быть, даже больше. Благодаря тому, что все ее детство и юность прошли в обществе знаменитостей, она привыкла больше всего на свете ценить интересный разговор. В большинстве случаев беседы в дамском обществе сводились к одним и тем же, не особенно занимательным темам. В особенности миссис Фишер не любила, когда разговор заходил о мужьях. С ее собственным было так много проблем, что слушать еще и о чужих было просто невыносимо.