Зачарованный терем

Дура! Ну, чего боялась? Ты же умеешь работать крыльями, умеешь летать. Лети!

Я полетела. Набрала высоту и развернулась, планируя над Теремом. Внизу стояли все наши домочадцы и наблюдали за нами. Ладоны кружили вокруг меня, увлекая ввысь.

— «Елисей, какая я?».

— «Красивая. Очень красивая!» — с восхищением сказал Елисей.

— «Елисей, я же себя не вижу! Какая я?».

— «Словно Сурий!! Я установлю зеркало в ангаре, и ты будешь в него смотреться».

— «Хорошо. Ловлю на слове!».

— «На каком слове ты его ловишь?», — услышала я голос Радима.

Опля! Я сбилась с крыла и чуть не кувырнулась.

— «Это что? Я могу мысленно общаться со всеми?».

— «А как бы мы могли сообщить что-то друг другу?» — объяснил Ольгер. — «Только мысленно».

Та-ак. Держу мысли при себе. Думаю только о главном.

Небо, здравствуй! Ты такое огромное! У Лебедей меньше. А внизу всё такое крохотное.

Облако. В него можно нырнуть. Подняться повыше и нырнуть сквозь него. Здорово! Ну-ка, ещё разок. Прохладно. Хорошо!

— «Анна, хватит купаться! — окликнул меня Елисей. — Возвращаемся!». Мы спланировали над лесом. На поляне стоял Филимон и смотрел из-под ладони в небо. — «Филимончик, это я», — сообщила Лешему, сделав над поляной разворот. Я опустилась на башню и обернулась. Быстро схватив халат, заскочила в башенку. Следом опустился Елисей, обернулся. — Что прячешься? Я же тебя уже видел, ночью, — надевая халат, проговорил он и вошёл в башенку. — Так, то было ночью. Я, можно сказать, без сознания была. — Поздравляю! — сказал Елисей, обнимая меня и целуя. Ой, только, Анна, крепись, не выпускай пламя. До греха недалеко. — Елисей, отпусти. Не надо. Пошли вниз. Елисей с трудом сдерживаясь, отступил от меня. — Прости, — проговорил севшим голосом, — пошли, нас ждут. У нас был праздник! Грандиозный! У всех ребят будет, кроме человеческого, ещё по три обличия. Я напомнила будущим Ладонам, что их оборот произойдёт только в день ладонского совершеннолетия, тоесть в двадцать пять лет, как и Единорогов. Кроме Дев. Они составляют большое исключение из Уклада. У эльфов появится юный Единорог. Но это пока большой секрет. У девочек, кроме дриады Лины, тоже по три оборотных ипостаси, но не все будут Лебедями. Попереживали и успокоились. Зато появятся Лебеди из местных.

2. Ещё одна задача Триединого

Мне опять приснился Триединый.

Я сидела на большом плоском камне на вершине горы.

Ладоньи горы. Как тут оказалась, не помню. На мне брюки, куртка и лёгкие сапожки. Сижу, любуюсь далями.

ОН подошёл и сел рядом.

«Почему он ходит босой? Надеть, чтоли нечего?».

ОН усмехнулся, прочитав мои мысли.

— Чтобы лучше чувствовать свой мир.

— А в чёрном-то почему?

— Так белое пачкается сильно.

— Пачкается? — удивилась я. — Обо что?

— О грехи людские. Грешить стали много. Одёжу свою отчищать не успеваю. Вот и приходится в чёрном ходить. Ты что здесь сидишь?

— Да, вот, смотрю на свой мир. Красиво. Почему Ладоны ушли отсюда?

— Они сглупили. Поддались на уговоры драконов, жить отдельным государством да гнёздами. Тебе нельзя в Ладонию. Погибнешь. Там идёт смешение Ладонов и драконов. Дочь плачет, жалеет глупых Ладонов. На-ко, вот, возьми. Это слёзы Лады-Майи.

Он насыпал мне в подставленные ладони пригоршню прозрачных, в форме капель, камешков-слезин, размером с боб.

— Передай Радиму. Пусть приведёт их сюда.

— А с чего ты взял, что я в Ладонию собираюсь?

— Ты не собираешься, но можешь, если Радим тебя уговорит. Тебе туда нельзя. А Радиму передай: дети не отвечают за грехи родителей, но детям приходится исправлять их ошибки. Я на него возлагаю этот груз.

— Почему ты сам ему не скажешь?

— А ты у меня для чего? Передай Слёзы Радиму. И ещё передай: «Не делай этого».

Встал и растаял.