Зачеловек

— Вон та, — произнес Олег тихо, — наша…

— Которая?

— Слева.

— А где здесь лево?.. — А тебе есть разница?

— Да, верно, это у меня так руки дрожат, а мысли скачут, как у умного. Это что же получается? Он сталкивает наши галактики, чтобы взорвались? Зачем?

Олег ответил тихо:

— Не знаю. Первое, что приходит в голову, что кого-то очень раздражает наша. Возможно, даже не Галактика, а… как бы это ни звучало дико, а… мы. Земля. Люди. Цивилизация людей.

Мрак отшатнулся.

— Олег, у тебя не мания величия? Кто нас заметит даже в нашей Галактике?.. Да в ней сто миллиардов звезд! Там могут быть тыщи намного более развитых цивилизаций!

— Я же сказал, что это первое, что приходит в голову, — ответил Олег, поморщился, — а ты сразу вцепился. Я не знаю, зачем на самом деле. Может быть, нужно. Может быть, нам даже не повредит…

— Что-о?

— Что слышал.

Мрак сказал недовольно:

— Тогда только и делов, что вернуться к Тарху, дать по шее и заставить повернуть галактики?.. Чтоб не столкнулись?

— Не получится.

— Почему?

— Тарх уже не тот Тарх, которого ты бил по шее. Таргитай — это… даже не знаю, кто он, у меня нет таких слов и понятий. Это то ли рефлекс Вселенной, то ли ее мышца, то ли ее реальность для нас… Во всяком случае, он как-то связан со всеми процессами, что во Вселенной. Но нам важно сейчас то, что он делает. Да, галактики столкнутся всего через пять тысяч лет. В них погибнет все. Даже звезды, выгорев в чудовищном пожаре, не превратятся в белые карлики, а рассыплются жестким излучением. На месте столкновения образуется дыра, что затянется только через десять миллионов лет, что вообще-то почти мгновенно. Но у нас впереди вовсе не пять тысяч лет, как ты сейчас подумал! Уже совсем скоро процесс станет необратимым. Галактики окажутся слишком близко друг к другу, а наша звездная система, на беду, как раз в самом крайнем рукаве, ее сомнут первой… что, видимо, так и рассчитано. Мрак подумал, спросил:

— И когда это начнется? Галактика — хрен с нею, меня интересует опасное для Земли. Там же Тигги спит, ни о чем не догадывается!

— Через три тысячи лет, — ответил Олег тяжелым голосом.

Мрак присвистнул:

— Да, Олег, у нас тяжелое наследие. Для нас три тысячи лет — один день. Как и для Древнего Египта. Но сейчас все ускорилось! Уже через сто лет, думаю, все разлетятся по планетам, по звездным системам. А через двести лет заселят не только соседние галактики, но и Вселенную. А тебя пугает, что через три тысячи! Да тогда любой ребенок сможет взять нашу Землю и перенести в другую вселенную так, что травинка на Земле не шелохнется, вода в стакане не дрогнет. А то и со всей Солнечной системой перенесет! Или с Галактикой, ни один атом не сдвинет с места. Может быть, в самом деле, нужно будет для дела столкнуть те галактики? Кто знает, какие звездные процессы нам понадобятся?

Олег зябко передернул плечами.

— То-то и оно, — ответил он нервно. — Это меня и пугает.

Мрак зевнул, посмотрел на небо, на Олега, с треском почесал волосатую грудь.

— Здорово, — сказал он одобрительно. — Я уж думал, чурбан чурбаном, пугаешься только тех, у кого кулаки больше, а ты, оказываецца, пугаешься еще и абстракций!.. Молодец. Возьми пряник, и пойдем досыпать. До восхода еще часа два, а наши женщины просыпаются, когда солнце чуть ли не в зените. Нет, пряник нельзя, на ночь есть вредно.

Или ты меня заставляешь спать, словно дитятку в тихий час, а сам по бабам? Без меня?

Олег посмотрел на него, вздохнул:

— Ты прав, давай попробуем заснуть. Чувствую, как на Земле была последняя война… между людьми, так и у нас, возможно, последний сон.

Они разом повернули головы, хотя и так могли увидеть женщин, одну привычно свернувшуюся в клубочек, вторую разметавшуюся, словно в бою. К счастью, постель достаточно широка, чтобы лечь, не потревожив.

— Спокойной ночи, — сказал Мрак.

Он исчез, тут же возник в постели. Тигги, как-то ощутив его присутствие, сладко чмокнула губами, не просыпаясь, подползла и забросила на него ногу, обняла за шею и положила голову на грудь.

— Спокойной ночи, — ответил Олег.

Виктория не сдвинулась с места, когда он опустился на вторую половину ложа. Спать, сказал себе Олег. Погрузиться в это странное состояние, воссоединиться на бессознательном уровне то ли со всеми живущими на свете людьми, то ли с Богом, то ли со всей Вселенной… или с другими галактическими цивилизациями. Он тогда высказал дикую мысль, что человек, как и муравей, может жить только в симбиозе с другими муравьями и существами, хотя об этом не подозревает. Однако это лишь при свете яркого солнца она дикая, а вот сейчас, когда тепло расплывается по телу, когда мысль становится вялой, хаотичной, самостоятельной, уже так не кажется, всплывают и еще более причудливые…