Зачем человеку Бог? Самые наивные вопросы и самые нужные ответы

ОТВЕТ. Вопрос кажется мне неуместным и необдуманным. Не ясно ли, что есть нечто иное помимо зримого, что и будет даровано? Бог, уже теперь одевающий душу славой и наполняющий её Своим огнём, в ту долгожданную пору и тело тоже оденет и сообразным славному телу Своему представит (Флп. 3, 21), дав тогда, наконец, упокоение пищей и одеяниями небесными и делание нетленное ангельское»[189].

Таково тело человека в жизни будущего века.

Последствия греха прародителей

Грехопадение первых людей, соблазнившихся мыслью стать как боги (Быт. 3, 5), привело к серьёзным изменениям природы человека. Они именуются грехом (Ин. 1, 29), иными словами — первородным повреждением (святитель Василий Великий), наследственной порчей (преподобный Макарий Египетский); в богословии — первородным грехом. Это повреждение имеет две различные стороны: одна касается духа человека, другая — его плоти[190].

Первородное повреждение духа выразилось в том, что его богоподобные свойства приобрели болезненный, ненормальный характер — греховный. Проявляется он в том, что в человеке добро перемешивается со злом. Так, бескорыстная, сердечная любовь смешивается с эгоизмом и похотью, гнев на зло — с гневом на человека; власть духа, ума подменяется господством плоти и т. д. Эта ненормальность духа усиливается или ослабляется в зависимости от того, насколько человек следует голосу совести, нравственному закону. Православие предлагает науку о правильной жизни — аскетику, которая изучает законы духовной жизни, описывает методы борьбы со страстями, указывает путь достижения святости.

Первородное повреждение плоти человека проявилось в том, что она была облечена в одежды кожаные (Быт. 3, 21), стала, по выражению Отцов, дебелой. Что это такое, объясняет, например, преподобный Максим Исповедник (VII в.), когда пишет, что Господь взял на Себя осуждение за последствия добровольного греха прародителей. Эти последствия — страстность, тленность и смертность — после грехопадения стали неотъемлемыми свойствами человеческой природы, с ними рождаются все люди[191]. Преподобный Иоанн Дамаскин (VIII в.) пишет о том, что «естественные и беспорочные страсти» не находятся в нашей власти, «они вошли в человеческую жизнь вследствие осуждения, происшедшего из-за преступления» первых людей — таковы, по слову святого, голод, жажда, утомление, скорбь, слёзы, болезни, старение, страх смерти, предсмертные страдания «и подобное, что по природе присуще всем людям»[192].

Эти естественные и беспорочные страсти, то есть негреховные, «неукоризненные» (прп. Максим Исповедник) по учению Отцов являются той зыбкой почвой, на которой человек легко соскальзывает к греху. Их необходимо отличать от страстей греховных, возникающих в человеке в результате нарушения им голоса совести и заповедей Господних.

Святитель Григорий Нисский (†394) так объясняет развитие греховных страстей в человеке: «Раб удовольствий необходимые потребности делает путями страстей: вместо пищи ищет наслаждений чрева; одежде предпочитает украшения; полезному устройству жилищ — их многоценность; вместо чадорождения обращает взор к беззаконным и запрещённым удовольствиям. Потому-то широкими вратами вошли в человеческую жизнь и любостяжание, и изнеженность, и гордость, и суетность, и разного рода распутство»[193].

Что понимается под страстностью, возникшей в плоти первого человека после грехопадения? Если первозданная плоть была неуязвима для любых воздействий на тело и каких-либо душевных страданий, то, став дебелой, оказалась доступной всем им.

Что такое тленность? Как пишет митрополит Иерофей (Влахос): «Тление — это болезни, немощи и бедствия человеческой жизни… В действительности вся жизнь человека — это цепочка последовательных смертей, это одна долгая смерть»[194]. Тленность — это свойство человека, общее с животным миром. Как животные рождаются, живут, чувствуют, страдают, радуются, стареют и умирают не только телом, но и своей животной душой, так и с человеком в силу его единства с животно-растительным миром происходит то же. Святитель Григорий Нисский писал: «Всякого вида души соприсутствуют в этом словесном животном — человеке»[195].

Смертность. В этой общности человека с низшими творениями проявляется и смертность его плоти — но не личности, не духа, который у человека бессмертен.