Зачем дана вторая жизнь

— Нет, ты, подруга, определённо что-то скрываешь! Это не чувство вины тебя толкает к нему. Боюсь, дело тут в другом! Меня саму любопытство разбирает: что там за Максим, что тебе смог так понравиться! Пойдём сейчас же, только тебя надо в порядок привести.

Лена осторожно опустила ноги с кровати, намереваясь подойти к небольшому зеркалу над раковиной.

— Я что, совсем плохо выгляжу? — расстроилась она.

— Косметика у тебя есть? — спросила Настя, оценивающе разглядывая бледное лицо подруги.

— Откуда? Все мои вещи в камере хранения, и сумка тоже. Я как-то не догадалась попросить принести её.

Лена увидела себя в зеркале и покачала головой:

— Ты права, не стоит мне показываться в таком виде — он меня без волос не узнает! Ещё испугается. А знаешь, сходи к нему сама. Передай от меня привет и гостинцы. Только смотри, не очень там!

— Что, не очень? — засмеялась Настя. — Ты заранее ревнуешь? Так я могу и не ходить, чтобы не искушать.

— Нет уж, сходи. Спроси, как он. И возвращайся быстрее.

Анастасия сложила в кулёк часть фруктов, завернула в фольгу пару котлет и, подмигнув Лене, вышла из палаты.

На соседней кровати заворочалась соседка:

— Как хочется есть! Скоро обед?

— Так уже и ужин прошёл. Вы всё проспали, — ответила Лена.

— Так что, уже вечер? — удивилась Анна. — А который час?

— Наверное, девятый. Ко мне Настя в полвосьмого пришла.

— Бог ты мой! Это сколько я спала?! — ужаснулась соседка. — Такого ещё со мной не было.

— Вы, если хотите, возьмите котлетку и пирожки сладкие, вон у меня на тумбочке лежат, — предложила Елена.

— Спасибо! Надо посмотреть, что сын принёс, разобрать пакеты.

Она присела перед тумбочкой и зашуршала кульками. Что-то хрустнуло, запахло копчёной колбасой.

Лена закрыла глаза и представила Максима: вот он лежит под одеялом в кровати, ест из рук Насти вкусные котлетки и смотрит на неё благодарными синими глазами. Она слегка занервничала, но скрипнула дверь, и в палату вернулась озадаченная Анастасия с тем же пакетом в руках.

— Что? — испугалась Лена. — Он умер?

— Нет! Что ты! — покачала головой Настя.

— Выписали?

— Нет пока!

— Да что тогда случилось? Тебя не пустили к нему?

— Да нет же!

— Так что тогда? Говори! — рассердилась Лена.

— У него какая-то фифа расфуфыренная сидит, кормит его; и он с ней даже очень мило беседует. Я только сунулась в палату, увидела её и ушла.

Лена откинулась на подушку и задумалась.

— Ты не расстраивайся. Значит, не твоя это половинка, — пыталась успокоить её подруга. — Ты мне лучше расскажи, как твоя голова, продолжают ли сниться тебе страшные сны.

— Голова не болит, когда делают уколы; а сны продолжают сниться. Вот доктор обещал ко мне психиатра привести для консультации.

— Вот и хорошо. Ты не спрашивала, сколько обычно с твоей болячкой лежат?

— Нет. Завтра обязательно спрошу. Насть! Знаешь, ты завтра всё-таки съезди к бабушке за ключом и расскажи ей обо мне, пусть придёт, проведает. Только смотри, не пугай! А сама больше не приходи, готовься к сессии, а то из-за меня ещё не сдашь.

— А ты как же с сессией?

— Подойду потом в деканат с выпиской из больницы, подскажут, как быть. Может, разрешат осенью сдать и весеннюю сессию, а может, сама с преподавателями договорюсь. Мне бы только выбраться отсюда! Да! Насть! Выполни ещё одну просьбу: к выписке купи мне паричок симпатичный!

— О! А давай мы из тебя блондинку сделаем, этакую, с роскошными длинными прямыми волосами, как будто твои, но ты их покрасила.

— Не выдумывай, — улыбнулась Лена. — Ничего экстравагантного, что-нибудь подобное моему цвету и стилю.

— Стилю! — возмутилась Настя. — Может, пришло время стиль поменять?

— Пока не буду! — упрямо повторила Лена. — И, пожалуйста, без выкрутасов!

— Ладно, поправляйся, я всё поняла и сделаю в лучшем виде, а завтра, возможно, Ирину Ивановну приведу.

Глава 14. Продолжение истории жизни Радуни: чужаки в деревне, сбор дани, плен

Утро началось, как обычно: термометры под мышки, укольчики в попки.

Лена наконец-то почувствовала в себе силы, достаточные, чтобы самостоятельно передвигаться по палате. Она умылась, рассмотрела себя в зеркале и осталась весьма недовольна: бескровные губы, тусклый взгляд, тёмные мешки под глазами, вокруг головы чалма из бинтов. Вспомнились строки из песни времён гражданской войны: «Голова обвязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой земле», и Лена вслух сказала своему отражению:

— Ну, и кому такая красавица теперь нужна?!

— О чём ты там? — переспросила соседка.

— Да так, о своих впечатлениях! — ответила Лена.

После завтрака перед утренним обходом врачей лежали в кроватях, молчали. Заглянула медсестра, предупредила:

— Срочная операция — обход откладывается! Смотрите, чтоб не расходились, и порядок был: ничего на тумбочках и кроватях лишнего. Не расслабляться!

— Ну вот. Теперь лежи, и всё тут. Чем заниматься? — проворчала Анна Павловна. — И дети вчера вечером не пришли. Придут ли сегодня?

— Придут! И вас заберут! — заверила Лена.