Зачем дана вторая жизнь

— Да, бабуля! А я крещёная? — вдруг вспомнила свой вопрос Лена.

— Да, мы тебя окрестили в полтора года, когда с твоей мамой и тобой ездили в гости к моей приятельнице в Калугу. Знаешь, такой старинный русский город: всё дышит историей, кажется, улицы, дома и храмы хранят память о древних временах. А какие…

— Стой! Я, кажется, помню, как меня крестили в белой церквушке на окраине, — перебила Лена, глядя горящими глазами вдаль, за окно.

— Нет, это тебе кажется. Ты не можешь помнить — слишком мала была, говорить почти не умела.

— Бабуля, я помню, что меня несла на руках чужая женщина. Мы шли вверх по улице, а с обеих сторон стояли высокие деревянные дома, кажется, двухэтажные.

— Не может быть! — воскликнула изумлённая Ирина Ивановна. — И что ещё помнишь?

— А потом мы подошли к белой церкви, но не вошли внутрь, а постучали в дверь одноэтажного маленького домика, тоже белого. Оттуда вышел мужчина в чёрном длинном одеянии с чёрной шапочкой на голове, у него ещё бородка была, клинышком. Он повёл женщину, которая несла меня, в церковь. Там было прохладно и сумрачно. Этот мужчина взял меня на руки, я вначале испугалась и заплакала. Он держал меня на вытянутых руках перед собой спиной к себе и читал молитву, а мною делал широкий крест в воздухе. Я помню, как я успокоилась. Мне даже понравилось, что меня качают, как на качелях. Я летала и рассматривала картины на стенах.

— Я, правда, не видела, что делалось в церкви — нас с твоей матерью внутрь не пустили, но остальное ты описала точно. Просто не понимаю, как такой маленький ребёнок мог запомнить всё это!

— Здравствуйте всем! — сказала вошедшая соседка и продолжила, не ожидая ответного приветствия: — Слышали новость? В тридцать пятой палате девчонка из окна выбросилась, а может, выбросили, так она целёхонька осталась — приземлилась на гору матрацев. А ещё раньше старуха в этой палате ни с того, ни с сего окочурилась ночью. Представляете, что творится? Я бы ни за что не захотела лежать в этой несчастной палате!

Тамара рухнула со скрипом на кровать и взяла в руки журнал. Ирина Ивановна вопросительно взглянула на внучку. Та, кивнув на выход, поднялась и сказала вслух:

— Пойдём, я тебя провожу. Да забери вот эти вещи — выброси их по дороге в урну, — Лена протянула пакет с испорченной одеждой и вышла в коридор.

С бабушкой они устроились в уголке для отдыха на диванчике, на котором накануне сидел следователь.

— Приезжай завтра за мной часов в двенадцать — думаю, завтра меня всё-таки выпишут, — сказала Лена и погрустнела.

Ирина Ивановна заметила перемену в её настроении, и спросила об этом.

— Не хочется тебя раньше времени расстраивать, завтра посоветуюсь с врачом на обходе, может, ничего страшного, — понуро произнесла внучка, отводя в сторону взгляд.

— Говори, что произошло? Я никуда не уйду, пока не скажешь! — потребовала бабушка.

— Что-то со зрением стало: сегодня ни слова не смогла прочитать — всё расплывается, — призналась Лена.

— Да ты что? Зрение потеряла? — испугалась женщина.

— Да не совсем так. Понимаешь, вот сейчас тебя я вижу, как и раньше, но читать почему-то не могу. Неужели придётся очки надеть?

— Так может, рано выписываешься? Может, надо глаза подлечить? Смотри, как бы не было осложнения! Ты посоветуйся с врачом. Обещаешь?

— Не волнуйся, обещаю! Но ты завтра всё равно приезжай утром. Да, у тебя в шкафу лежит мой спортивный костюм — так ты его привези.

Глава 32. Наконец-то дома

— Какое счастье оказаться наконец дома! — воскликнула Лена, перешагнув порог своей квартиры. — Боже мой! Как будто я отсутствовала здесь, по крайней мере, год! Бабуля, ты не можешь себе представить, как я соскучилась по своей постели, по своему компьютеру, по телевизору, по ванне! Первым делом хочу выкупаться, — сняв с головы парик и стягивая спортивный костюм, решила Лена.

— Иди, внученька, а я пока кое-что из еды приготовлю. Если надо спину потереть, крикнешь.

— Спасибо, я сама. Хочу в пене полежать! — сладко пропела Лена, пуская воду в ванну.

Из кухни приятно пахло, в ванную доносились звуки стучащего по разделочной доске ножа, шипящего на сковороде жира. Было так приятно лежать по горло в ароматной пене и мурлыкать под нос незатейливую мелодию. Позади остались все неприятности, даже ночью ничего не снилось.

«Может, я становлюсь такой, как была до аварии?! — лениво думала Лена, прикрыв глаза. — Доктор объяснил, что зрение падает при высоком внутричерепном давлении и должно полностью восстановиться после лечения у невропатолога. Вот только жаль, Максим остался далеко в прошлом, в невозвратном прошлом, и не увидеть мне его больше. Ой, как я забыла: надо прочитать статью о нём. Спасибо Тамаре: вырвала из журнала лист, не пожалела. Какая нега, какое наслаждение! Такое состояние, наверное, называют индусы нирваной. Жаль только, завтра придётся идти в поликлинику к невропатологу: продолжить больничный и получить лечение. Но это завтра, а сегодня буду наслаждаться комфортом, прелестями цивилизации. Какой кайф эта пена в ванне!»