Зачем дана вторая жизнь

Коридор был пуст, и высокая «медсестра» заглянула в тридцать пятую палату. Вон лежит, спит себе спокойно, и совесть её не мучает! Хоть бы девчонка на соседней койке не проснулась! Он приблизился к «Светлане», вытащил из кармана шприц со смертельной дозой момнетумбицина и… выронил его из рук. Неожиданно заговорившая соседка вспугнула преступника, и он бросился сломя голову вон. Сердце набатом бухало в груди, пока он бежал к спасительной кладовке.

Утром, лишь только началось в коридорах движение, Абрикосов уложил медицинский халат в сумку, надел шуршащий халат для посещений, незаметно выскользнул из укрытия и спустился на третий этаж. Прежде чем покинуть больницу, несостоявшийся убийца решил заглянуть к своей подопечной. Напротив палаты соседка «Светланы» — бледная девушка с бинтом вокруг головы — разговаривала с мужчиной (преступник безошибочно угадал в нём сотрудника милиции) и передала ему прозрачный пакетик со шприцем. Абрикосов в недоумении и расстроенных чувствах поторопился убраться восвояси.

Только на съёмной квартире он вспомнил, что сумка с мужской одеждой и спрятанным медицинским халатом осталась в больничной кладовке. Тут он не на шутку испугался, что кто-нибудь обнаружит вещи и сдаст в милицию, тем более ночью его видела соседка Савельевой и может опознать. Нет! Не может! Ведь он был в женской одежде! Но ведь она подняла шприц и что-то рассказывала менту! А вдруг сложат два и два, если найдут его сумку!?

Раздумывая над создавшейся ситуацией, он пришёл к единственному, как ему показалось, верному решению: этой ночью надо повторить попытку устранения Светланы и забрать сумку из больницы, если она ещё никем не обнаружена.

Вечером Абрикосов в женской одежде снова проник в кладовку клиники и, увидев нетронутой сумку, облегчённо вздохнул. Теперь он мог удобно устроиться на тюках за ящиками и ожидать, когда уснёт больница. Первым уснул он, а когда очнулся и, размяв затёкшие ноги и руки, попытался выйти в коридор, обнаружил себя запертым снаружи. В первую минуту он растерялся, потом, пошатав хлипкую дверь, рассмотрел в узкой щели перекладину крючка. Освещая сотовым телефоном пол вокруг себя, он нашёл длинный гвоздь, которым и поддел крючок. Облачившись в медицинский халат, переложив в его карман заряженный шприц, преступник нетвёрдой походкой в неудобных лодочках на шпильках отправился по знакомой лестнице вниз на третий этаж.

В коридоре женского отделения, как и накануне, было пусто и тихо. Приоткрыв дверь в тридцать пятую палату, Абрикосов прислушался — ни звука. На этот раз все спали: и девушка с забинтованной головой, и «Савельева», отвернувшись к окну. Предстояло сделать несколько шагов до нужной койки, и всё будет кончено. И эти несколько шагов, торопливых шагов, приблизили его к кровати, где, по мнению преступника, лежала раненная им женщина, а на самом деле мирно спала оперированная старушка, для которой эта минута оказалась последней.

Глава 74. Как Сверков завладел старинным перстнем

Утром с сумкой в руках, благополучно покинув больницу, Абрикосов с чувством исполненного долга и удовлетворения добрался до съёмной квартиры, сбросил женскую одежду, плотно позавтракал, принял душ и решил отоспаться. Уснуть, однако, не удалось. Чем больше проходило времени, тем сильнее его мучили беспокойство и сожаление, что ушёл, не проверив, мертва ли бывшая подельница.

В конце концов в голову пришло решение вечером снова проведать тридцать пятую палату, что он и сделал, на этот раз просто нацепив тёмные очки и кепку. Заглянув как будто по ошибке в нужную палату, он обнаружил койку «Светланы» пустой — на голом матраце лежала подушка без наволочки. У раскрытого окна стояла уже знакомая девушка с забинтованной головой и смотрела на улицу. Абрикосов с чувством удовлетворения покинул клинику. Но чем дальше уходил он от больницы, тем всё больше беспокоила мысль, что та девушка в палате — опасный свидетель, тем более Савельева могла рассказать соседке, как он преследовал её, как угрожал, а потом стрелял в неё.

На следующий день, измученный бессонной ночью и страхом разоблачения, Абрикосов во время тихого часа всё в том же женском наряде и белом халате проник в тридцать пятую палату и выбросил спящую свидетельницу в открытое окно. Покидая в спешке травматологическое отделение, он обогнал на лестнице двух молодых женщин. Уже на площадке между этажами он оглянулся и, о ужас! увидел «Светлану», живую и почти здоровую, если не считать болезненной бледности и забинтованной до горла груди. Абрикосов чуть не свалился со шпилек, вовремя схватившись за перила. Что всё это значит? Её не убил инфаркт, вызванный резким понижением давления?! Может, на неё не действует этот препарат? Может, она, как кошка, имеет семь жизней?! Сколько она будет его ещё мучить? Неужели начинать всё заново?!