Зачем я ему?

Мне часто говорили, что у меня красивые глаза, большие, светло-зеленые. Единственное, что в моей внешности есть от мамы. Я не очень понимаю, как можно было так наложить тени, что глаза стали такими яркими, выразительными. Мне нравится. Очень нравится! У меня светлая кожа, в детстве даже дразнили бледной поганкой, а бабушка смеялась, говорила, что моя бледность аристократическая. А сейчас, сейчас кажется кожа как фарфоровая: нежная-нежная. Смотрю на себя и вспоминаю Милу. Теперь я понимаю, что Машка имела в виду.

— Так, Варвара, последний штрих — губы. — Алина быстро наносит какое-то средство. — Вот теперь можете есть, пить, целоваться… Три часа губы подкрашивать не надо! Прекрасный весенний образ получился, очень нежный. Приятного вам вечера!

Они уходят, а я не могу на себя налюбоваться. Все-таки как они угадали! Мы выбрали легкое светло-зеленое платье с открытыми плечами: приталенное, немного ниже колен спереди, а подол сзади еще длиннее. Машка решительно отмела кружева, стразы, атлас, бархат… В общем, все то, что у меня ассоциируется с вечерним нарядом. И оказалась права. Никите не должно быть стыдно за меня. Кручусь вокруг зеркала, вспоминаю, что не отправила Машке фотки. Успеваю сделать лишь несколько селфи, как слышу стук в дверь.

Он молча смотрит на меня, взгляд медленно опускается сначала к груди, скользит по талии, бедрам, ногам…

— Что-то не так? — Чувствую, как сердце начинает сильнее биться под этим взглядом. Но я не могу понять, ему нравится, что он видит или нет?

— Все так. Идем.

Забираю свой клатч. Никита тоже переоделся. Вот кто на дресс-код плюет с высокой колокольни! Джинсы, светлая рубашка с расстегнутыми сверху пуговицами и темный пиджак. Кажется, он просто надел, что под руку попалось, и не парился. И все равно на него все пялиться будут, а вовсе не на меня. Ну разве что удивляться, что такая, как я, может делать рядом с таким, как он.

Мысль, ставшая уже привычной, когда я с Ледневым. Неприятная, но трезвая мысль. А еще он обещал сказать, почему я.

— Варя! — чувствую, как сильно наклоняюсь вперед, всего доли секунды, но я успеваю сильно испугаться. — Ты под ноги вообще смотришь?

Покорно смотрю вниз. Коврик немного сбился, и я своим тонким каблуком его задела. Сердце бьется сильно, не могу пока успокоиться, надо отдышаться. И только сейчас понимаю, что меня обнимает Никита. Я даже шевельнуться боюсь, лишь бы он не отступил, не выпустил меня из своих рук. И все-таки не выдерживаю: поднимаю голову и смотрю в его глаза. Я могу даже рассмотреть светлые пятнышки на радужке. У него красивые губы. Еле сдерживаюсь, чтобы не провести по ним пальцами.

Если бы в начале семестра мне кто-нибудь сказал, что я буду целоваться с Никитой Ледневым, я бы даже не смеялась. Я бы предложила сразу вызвать сумасшедшему его «скорую».

Если бы мне сказали, что я сама поцелую Никиту Леднева, я бы…

У него теплые губы, даже горячие. Едва касаюсь их, чувствую его дыхание на своем лице. Он не отталкивает, но и инициативы не проявляет, просто позволяет мне делать, что я хочу. Невинный робкий поцелуй таким и остается. Но он рождает внутри непреодолимое желание продолжать. Прижаться к нему сильнее, почувствовать под своими пальцами его тело. И целовать! Целовать жадно, до сладкой боли во рту. Отстраняюсь. Боюсь посмотреть на него.

Но он не дает отойти. Наклоняется ко мне и так быстро накрывает мои губы своими, что я даже не успеваю удивиться. Это не робкий и не нежный поцелуй. Глубокий, тягучий… Чувствую, как его язык сплетается с моим… По позвоночнику током пробивает возбуждение. Он не отпускает, продолжает целовать так, словно сам остановиться не может.

…Губы уже болят, но я не могу оторваться от него. Не сейчас, только не сейчас. Руки беззастенчиво исследуют его тело — я давно этого хотела, очень давно… Наконец отпускает меня, губами прокладывает дорожку из поцелуев от щеки к шее. Не могу сдержать стона, выгибаюсь, прижимаюсь к нему сильнее. Целуй, целуй… Низ живота так скручивает, что уже больно.

Где-то громко хлопает дверь, слышен смех. Никита чуть отстраняется и тут же толкает меня в сторону, в какой-то угол. Через несколько секунд мимо нас проходят двое мужчин. А я стою и не могу дыхание восстановить. Уткнулась лбом в плечо Леднева и пытаюсь хоть немного успокоиться. Слышу, как быстро бьется его сердце под моей рукой, он тоже тяжело дышит. Вот это да! Какой поцелуй! Даже не представляла, что так бывает, до сих пор потряхивает. Ощущаю его пальцы на своем затылке, он гладит мои волосы, а другая рука на ягодицах. А мне хочется снова прижаться к нему, почувствовать жар тела, его запах, я с ума схожу от его запаха. Всегда была равнодушна, а тут…

— Идем?

Вздрагиваю от голоса. Он уже явно пришел в себя. Как обычно спокойный, отстраненный… Киваю головой, боюсь поднять голову, что я увижу в его глазах? Привычный холод?

— Варь? Посмотри на меня.

Гладит большим пальцем мою щеку. Успокаивающее так…

— Варя…

Поднимаю голову, не знаю, как сил хватило в глаза посмотреть. Глядит на меня и улыбается, снова притягивает к себе…

— Все в порядке?