Зачем мы пишем

Я не могу написать «Выбор Софи»[7]. И не собираюсь писать книги для Пулитцеровской премии. Это не мое. Я хорошо знаю, на каком поле мне играть и на что хватит моего таланта.

Романы, получающие такого рода награды, обладают невероятной глубиной. В них все сделано на высочайшем уровне: язык, стиль изложения, фабула — все держит тебя в напряжении. Одна фраза может быть растянута на шестнадцать строк — хорошо хоть запятые стоят. Как в «Выборе Софи», например. Но это вещь! И это красиво!

Могу ли я потратить пять лет жизни на одну книгу, вместо того чтобы выпускать каждые семь, восемь или десять месяцев по так называемому коммерческому роману? Не знаю. Даже не уверен, хватит ли у меня на это профессионализма, образования и даже таланта. Люди, создающие подобные художественные произведения, более дисциплинированы. Они тратят не то что годы, а кладут целые жизни на алтарь одной книги. Вкладывают весь накопленный опыт в одну историю.

Три года я работал над первой книгой, но в те времена мне надо было еще ходить на службу и находиться там полный день. Конечно, я не создал высокохудожественной вещи. Как мог, трудился над развитием характеров персонажей. Что говорить, «Абсолютная власть» целиком завязана на сюжете. Вот читатели и ждут от меня лихо закрученных интриг и неожиданных поворотов.

Американская федерация труда против Конгресса производственных профсоюзов

Разделение литературы на художественную и коммерческую меня убивает — все равно что разрубить единое целое пополам. С этой стороны у нас Американская федерация труда, а с другой — Конгресс производственных профсоюзов, и мы хотим, чтобы вы, ребята, боролись друг с другом, потому что так будет лучше… Вот как! Кому лучше? И в чем лучше? Это все большой бизнес.

Я езжу по всей стране, посещаю многие литературные мероприятия, где бывают потрясающие писатели. Между прочим, многие из них встречают нас, коммерческих авторов, с распростертыми объятиями. Ну, где-то на уровне: «Привет, приятель!» Однако приходилось сталкиваться и с враждебностью. Обычно происходит так: «коммерческие» жалуются: «Пишу ведь такие же хорошие вещи, как твои, но никогда не получаю наград», «высокохудожественные» парируют: «Книги, которые я пишу, лучше твоих, но они не продаются».

Кто-то однажды спросил Джона Апдайка: «Почему вы не пишете детективов?» Знаете, какой был ответ? «Потому что я недостаточно умен», — и это сказал автор, написавший блестящие художественные произведения, получивший две Пулитцеровские премии. У него просто другая «квалификация» — и у меня другая… Я, например, никогда не смог бы написать «Кролик, беги»[8]. Чтобы делать детективы, нужно уметь планировать и продумывать сюжеты. Вы закладываете бомбу на девятой странице, но взорвется она только на четырехсотой. Даже для примитивной книги потребуются способности и труд.

Каждый полагает, что способен написать роман. Почему-то никто не считает, что можно легко забросить мяч в баскетбольную корзину. Любой нормальный человек оценивает свои возможности и понимает: для этого ему не хватит ни роста, ни спортивной подготовки. Но все думают: «У меня есть мозги, есть ноутбук. Что в этом сложного?» Тот, кто хоть раз попробует, начинает осознавать, насколько это сложно.

Адвокаты — великолепные рассказчики

С лучшими образцами художественной прозы я познакомился, когда стал адвокатом.

Знаете, кто выигрывает в суде? Клиент, чей адвокат говорит лучше и более вдохновенно, чем адвокат противной стороны. При работе с судебным делом вы не имеете права ни поменять, ни подтасовывать факты. Но вы можете, акцентируя внимание на одних вещах и тушуя другие, так скомпоновать и подать информацию, что получится блестящая новелла, в которой ваш клиент будет представлен в лучшем свете. Вам необходимо убедиться, что тем фактам, которым люди должны поверить, невозможно противостоять. Обстоятельства, вредящие делу, следует либо объяснить, либо спрятать. Вот что значит рассказывать историю.

Адвокаты трудятся невероятно много, продавая свои жизни и таланты за получасовую оплату. Поэтому у них расписан каждый час. Мои сутки, включающие и юридическую службу, и писательский труд, были жестко распланированы вплоть до 1995 года. В том году я оставил адвокатскую практику. А до тех пор, в течение десяти лет, мне приходилось писать с десяти вечера до двух ночи, шесть ночей в неделю. Довольно сурово, но я выискивал время везде, где только возможно. Правда, для меня это оказалось не столь тяжело. За рабочий день я собирал множество сюжетов — они просто роились у меня в голове, и я не мог дождаться, когда доберусь до дома и запишу их.

Голодающий писатель — не мой вариант

Я вырос на Юге; и у нас, южан, всегда были по-настоящему хорошие авторы, писавшие короткие рассказы. Например, Фланнери О’Коннор, Трумен Капоте, Юдора Уэлти, Ли Смит. Поэтому нет ничего странного, что меня тянуло к этой форме. Я пытался публиковать свои короткие рассказы в старшей школе и продолжал попытки, пока учился в колледже. За те годы у меня скопилось множество писем с отказами.