Зачем нам стыд? Человек vs. общество

В идеале страх стыда заставляет привести свое поведение в соответствие с ожиданиями группы, пускай даже чисто внешне. В ноябре 2008 года GM, Ford и Chrysler потеряли 25 %-ную долю рынка, которую занимали в предыдущее десятилетие, и главы трех американских автогигантов отправились в Вашингтон просить $25 млрд из бюджетных средств. Все трое полетели – каждый на собственном реактивном самолете. Во время встречи члены Конгресса указали управленцам на их бесстыдство. Это все равно что «явиться за бесплатным супом в цилиндре и смокинге», – сказал один, а другой попросил поднять руку тех из них, кто готов продать свой лайнер и купить обратный билет на обычный рейс (никто руки не поднял). Но именно угроза стыда заставила всех троих через месяц прибыть на слушания бюджетной комиссии Сената США на самых экономичных моделях автомобилей своих компаний. Все пообещали продать самолеты (хотя неизвестно, сдержали ли они обещание), и через какое-то время Конгресс одобрил многомиллиардную санацию.

Если стыд достигает цели, не разрушая ничью жизнь, если ведет к преобразованию и воссоединению с обществом, а не к конфронтации – или, еще того лучше, удерживает от дурного поведения, – это и есть оптимальное его применение. (Другой вопрос – оптимальна ли сама норма, которую он побуждает соблюдать.) Истинная цель применения стыда – это предотвращение поведения, считающегося в данной группе дурным.

Именно стыд заставил хозяина Microsoft Билла Гейтса создать крупнейший в мире благотворительный фонд и стать одним из самых видных филантропов. В конце 1990‑х Гейтс навлек на себя всеобщее осуждение вздорным поведением во время антимонопольного судебного процесса и крайне несдержанной реакцией на приговор, объявивший Microsoft монополистом. Гейтса неоднократно «угощали» тортом в лицо. В 1999 году фонд Уильяма Г. Гейтса (Уильям Генри – полное имя Билла и его отца) был преобразован в фонд Билла и Мелинды Гейтс, и Гейтс-младший удвоил его целевой капитал.

Публичность – ключевое условие как пристыживания, так и признания – была использована самим Биллом Гейтсом как стимул для других миллиардеров активнее участвовать в благотворительности. В 2010 году стартовала филантропическая кампания Гейтса и Уоррена Баффета «Клятва дарения». На сайте движения выложен список супербогатых людей, давших, как и двое основателей, обещание (юридически никак не оформленное) пожертвовать на благотворительность большую часть своего состояния. Разумеется, в СМИ сообщалось не только о присоединившихся, но и об отвергнувших предложение, среди которых оказались Опра Уинфри и семейство Уолтон (владельцы сети магазинов Wal-Mart). В качестве стимула к филантропии Гейтс использовал и репутацию.

Гейтса стыдили за монополизацию рынка, рыбаков – за уничтожение дельфинов, товаропроизводителей – за плохие условия труда. В результате поведение виновников становилось более приемлемым в глазах общества, следовательно, во всех этих случаях стыд применялся эффективно. Вот она, подлинная сила стыда: одна лишь его угроза может заставить человека или организацию вести себя так, как считает правильным общество. Стыд – это оружие, служащее общественным интересам, и если применять его умело и в нужный момент, само общество становится лучше.

Глава 10 Лучшие мишени для стыда

Важно не то, какое оно сейчас. Важно, каким оно может стать.

Слова Находкинса из сценария «Лоракса» (2012)

Прежде чем стать мэром Боготы, Антанас Моккус занимался наукой – он магистр математики и философии – и был президентом Колумбийского национального университета. Его переходу на правительственную работу предшествовал демонстративно бесстыдный жест. В 1993 году Моккус заставил агрессивную толпу студентов обратить на себя внимание, прилюдно сняв штаны. Внимания он добился. Работу потерял.

«Стыд и бесстыдство – сквозная тема в жизни Моккуса», – рассказывает Фелипе Кала. Кала родился и вырос в Боготе, а Моккусу он посвятил главу своей диссертации о культурообусловленной правозащитной деятельности в Латинской Америке. По его мнению, Моккус «приобрел политический вес благодаря бесстыдному поступку». Скандальная известность и $8000 (это самая дешевая избирательная кампания в истории Колумбии) сделали Моккуса мэром. Он вступил в должность в январе 1995 года и за шесть лет во власти (1995–1997 и 2001–2003 годы) показал себя столь же нетривиальной фигурой, какой был и на университетском поприще.