Зачем нужен муж?

В качестве примера феноменальной харизмы Тони Ирвина можно привести такой факт: мы с Рэйчел до сих пор, после стольких лет, утверждаем, что он единственный человек из всех, живых или мертвых, реальных или выдуманных, из-за кого мы чуть не поссорились.

Нас разлучили обстоятельства, или мне просто хочется так думать; он выиграл стипендию от университета Глазго в Шотландии, и поэтому, к моему безутешному горю, нам пришлось расстаться. Даже несмотря на то что нам обоим было всего по двадцать лет, если бы это зависело от меня, я бы вышла за него замуж. Без вопросов. Но мы были разлучены, и трудность поддержания нежных чувств на расстоянии взяла свое, как это неизбежно бывает. Так что после нескольких месяцев романтической переписки (которая сейчас, в век электронной почты, пятицентовых эс-эм-эс и дешевых рейсов авиакомпании «Рай-анэйр» в аэропорт Прествик под Глазго, кажется доисторическим прошлым; но тогда, в 1988 году, у нас были только бумага и ручка, не говоря уже о том, что папа бы голову с меня снял за междугородные телефонные счета) и после всех рыданий, стенаний и зубовного скрежета с моей стороны, нам наконец пришлось признать, что все осталось в прошлом. В этом вся проблема двадцатилетнего возраста: вам кажется, что Тони Ирвины в этом мире растут на деревьях гроздьями. Только повзрослев, я поняла, какой редкий бриллиант упустила из рук.

Но есть одно, что никто у меня не отнимет.

Шесть счастливых, безоблачных месяцев второй половины 1987 года я была подружкой Тони Ирвина.

Возвратившись из своей поездки, Рэйчел добровольно вызвалась проделать за меня всю розыскную работу, чему я была очень благодарна, потому что объем работы по «Кельтским тиграм» достиг заоблачных высот. Мне даже пришлось один раз остаться ночевать в офисе в воскресенье, чтобы пересмотреть монтаж отснятого на прошедшей неделе и в лихорадочном темпе вычитать сценарии на будущую серию. Однако я умудрилась выкроить время на звонок Рэйчел в Париж, и мы вчерне набросали стратегию облавы на Тони Ирвина. Конечно, это не стоит сравнивать с планом операции «Буря в пустыне», но мы сделали все от нас зависящее. Так вот. Сейчас я поясню вам порядок действия.

1. Когда Рэйчел расплевалась со своим муженьком номер два (или ничтожным антиподом, как она его называет), она продала оба своих обручальных кольца и внесла деньги в качестве залога за маленький и миленький загородный домик у моря в Долки, графство Дублин. В то время она рассуждала так: «Раз уж я развожусь чаще кроликов, то должна же я за это как-то себя порадовать».

2. Некоторое время спустя она разорилась на покупку «Столичного шика» в центре города, который продавался вместе с полностью обставленной квартиркой-люкс над магазином, откуда открывался восхитительный вид на реку Лиффи. Такая убежденная горожанка, как наша Рэйчел, перед соблазном жить в самом сердце старого города устоять не могла, так что она сдала домик внаем и перевезла все пожитки в свою холостяцкую девичью берлогу.

3. Так получилось, что, когда Рэйчел сдавала свой загородный дом, агентом по недвижимости выступил еще один выпускник Сент-Эндрюс, к тому же старый друг Тони, по несчастной случайности носящий имя Майкл Брик — а для знакомых Мик Брик. Мы знали его с детства исключительно по прозвищу Брик-Бряк.

4. Вот наш план, в двух словах. Первым делом с утра Рэйчел звонит Брик-Бряку по изящно продуманному поводу сдачи домика внаем, срок аренды которого, по счастливому стечению обстоятельств, истекает в будущем месяце. Она довольна своими жильцами и намерена продлевать срок аренды до тех пор, пока им это нужно, но мы надеемся, что Брик-Бряк, будучи легкомысленным под стать своему прозвищу, не догадается, что она звонит ему только потому, что собирается выведать что-нибудь о его старом товарище и однокласснике Тони Ирвине. Есть, конечно, вероятность, что Брик-Бряк понятия не имеет, где сейчас Тони и чем занимается, или вообще-то он прекрасно знает, где сейчас Тони, но в данный момент, по легкомыслию своему, забыл…

Однако, как мудро замечает Рэйчел, мы будем решать проблемы по мере их поступления.

Телестудия пустынна, и если отвлечься от телефонных звонков и плетущих интриги актеров, то я успела переделать массу дел, хотя сидение в пустом кабинете в воскресный день — один из самых экстремальных опытов одиночества в моей практике. Мне вспоминаются слова Дэвида Брютона, что это идеальная работа для бессемейных, но в данный момент, как ни люблю я свою работу, я предпочла бы мести улицы или расфасовывать продукты в супермаркете, лишь бы возвращаться домой к любящему мужу в конце долгого трудового дня…

Уже поздно, время подходит к восьми, когда я выползаю на автостоянку, чтобы уныло потащиться домой. Я мечтаю заказать навынос что-нибудь из китайской кухни, или из индийской, или просто цыпленка гриль, позвонить Кэролайн и спросить ее, не поздно ли еще добавить мой именной горшочек к ее обычному большому семейному воскресному ужину с жарким, и вдруг слышу шаги за спиной.