Зачем России Европа? - Избранные статьи

Что означает этот успех неоконсерваторов? Преходящую моду? Или предзнаменование еще одного «выпадения» России из Европы? Увы, историография прошлых веков и впрямь не помогает нам ответить на эти вопросы. За одним, впрочем, исключением. Словно бы предвидя, что потомству еще не раз предстоит на них отвечать, один из самых замечательных мыслителей России Петр Яковлевич Чаадаев именно над такого рода вопросами и размышлял в последний год своей жизни.

Имея в виду, что записывал он эти размышления в канун Крымской войны, больше всего занимал его, естественно, вопрос о том, кто опаснее для будущего страны – правительство, не устоявшее перед соблазном бросить вызов Европе, или тогдашние «новые учителя», которые, подобно своим нынешним эпигонам, готовили то, что назвал он «переворотом в национальной мысли», антиевропейской революцией в умах, сделавшей этот вызов неизбежным? Послушаем Чаадаева.

«Нет, тысячу раз нет – не так мы в молодости любили нашу родину. Нам и на мысль не приходило, чтобы Россия составляла какой-то особый мир... В особенности же мы не думали, что Европа готова впасть в варварство и что мы призваны спасти цивилизацию посредством крупиц этой самой цивилизации, которые недавно вывели нас самих из нашего векового оцепенения. Мы относились к Европе вежливо, даже почтительно, так как знали, что она выучила нас многому и между прочим нашей собственной истории».

Сравним это с воинственной риторикой Нарочницкой и увидим, как неузнаваемо изменились сами ценности российского общества, не говоря уже о его отношении к Европе, после николаевского «переворота в национальной мысли». После того, как, говоря словами Чаадаева, «мнимо-национальная реакция дошла у наших новых учителей до степени мономании». В результате чего «они не задумались приветствовать войну, видя в ней начало нашего возвращения к хранительному строю, отвергнутому нашими предками в лице Петра Великого».

Что до правительства, то оно «слишком невежественно и легкомысленно, чтоб оценить или даже просто понять эти ученые галлюцинации». Но зато «убеждено, что как только оно бросит перчатку нечестивому и дряхлому Западу, к нему устремятся симпатии всех новых патриотов, принимающих свои смутные надежды за истинную национальную политику... Этим и объясняются роковые просчеты, допущенные правительством в настоящем конфликте». (20)