Зачем смерть давала шанс (СИ)

Подойдя к мужчине солдат, опустился на колени, затем перевернул его на спину. Перед ним лежал еще молоденький мальчишка, на вид не более восемнадцати лет. Голубоглазый с белокурыми волосами парень, судорожно сжимал обеими руками рану на животе, из которой через пальцы сочилась кровь.

Солдату достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что парень уже не жилец на этом свете. В этом деле опыт у него был большой.

Парень застонал, открыл глаза. В глазах парня не было страха, в них читалась мужественность, и сожаление что в таком юном возрасте ему приходится умирать. А у солдата не было сомнения, что парень знает о своей близкой смерти. Превозмогая боль, он через силу улыбнулся и спросил.

— Дядя, как вас зовут?

— Игнат Петрович, а фамилия моя Савельев, но ты помолчи, сынок, тебе нельзя сейчас разговаривать, тебе силы нужно беречь.

— Дядя Игнат, не надо меня успокаивать, я ведь знаю, что скоро умру, вы лучше скажите, как там моя жена и сын?

— Прости, сынок, мне больно говорить тебе, но твою жену эти изверги убили.

Лицо парня стало мрачным после этих слов. Но, справившись с эмоциями, он спросил:

— Вы, пожалуйста, посмотрите там, в телеге под соломой должен быть мой сын.

— Хорошо, сынок, подожди немного, я сейчас посмотрю.

Игнат Петрович подошел к телеге, в соломе, действительно, нашел сверток, в котором оказался ребенок.

— С твоим сыном все в порядке, он жив и здоров, просто спит, — и положил ребенка рядом с отцом.

— Дядя Игнат, положи мне, что-нибудь под голову, и разверни мне его, хочу в последний раз взглянуть на своего сына.

Игнат подложил под голову парню свой рюкзак, и, развернув наполовину ребенка, показал его отцу. От налетевшего легкого ветерка ребенок поморщился, захныкал, но тут же перестал, и вновь уснул, не обращая уже на ветер внимания.

Лицо парня прояснилось, глаза наполнились слезами, но на губах заиграла улыбка.

— Спасибо вам, дядя Игнат.

— За что, сынок?

— За то, что вы в последнюю минуту были рядом.

— Ну, перестань думать о плохом, сейчас я посажу тебя в телегу и отвезу в деревню, в деревне есть доктор, он обязательно поможет тебе.

— Дядя Игнат, я вижу, что ты на костылях и в военной форме, значит идешь с фронта. Значит, смерть ты видел не раз, и понимаешь, что жить мне осталось всего несколько минут. Я уже не чувствую ног, так что времени у меня совсем мало. Ты, дядя Игнат, не перебивай меня, а то я не успею все сказать.

— Хорошо, сынок, я тебя слушаю.

— Меня зовут Максим, фамилию называть не буду, не хочу, чтобы она потом повлияла на судьбы других людей, в том числе и на сына. Скажу только одно, что моя мать — учительница, отец — инженер. Отца объявили врагом народа и посадили. Чтобы не посадили всех, моя мать вынуждена была отказаться вместе с моим младшим братом от моего отца. Я не захотел это делать, так как знал своего отца, он не способен был на измену родине. Боясь ареста, мне пришлось сбежать из дома. Я бродяжничал, но меня поймали, но так как я не сказал им свою фамилию, тогда меня определили в детский дом.

Там я и постиг все тонкости наших приютов. Насмотревшись на унижения и издевательства, я убежал, и долго скитался по всей стране, пока не прибился к цыганскому табору. Там я встретил и полюбил мою ненаглядную Раду. Мы полюбили друг дружку, но пожениться нам все равно не разрешили, и нам пришлось бежать. Мы пытались укрыться в доме моей матери, но нас кто-то предал. Мы уже в бегах почти два года, но нас все это время продолжают искать. Мы решили под видом переселенцев скрыться в здешних местах, но как видишь, не успели.

— Так эти трое были с вашего табора?

— Да это был сын барона и два его племянника. Они считают это большим позором, и борон поклялся найти нас и наказать.

— Но ведь можно было обратиться в милицию, попросить у них защиты, наконец.

— Это все равно нас не спасло, но это сейчас не главное, а главное это моя единственная просьба к вам.

— Сынок, я обещаю, что сделаю все, что в моих силах.

— Дядя Игнат, я Вас умоляю, спасите моего Антошку, я вижу, Вы очень хороший человек, и сможете его вырастить, но если вдруг у Вас не получится, то отдайте в хорошие руки. Мне очень не хочется, чтобы мой сын рос в приюте, уж больно свежи во мне воспоминания о годах проведенных там. Мне очень не хочется, чтобы и мой сын испытал ту же долю.

— Сынок ты не печалься по этому поводу, у меня уже есть трое детей пусть будет и четвертый, воспитаю как родного. Если и придется голодать, то будем голодать все вместе.

Максим молчал, видно было, что он теряет последние силы. Собравшись с силами, он продолжил:

— Спасибо Вам огромное, я верю Вам. Там в телеге есть молоко для ребенка, как проснется, Вы покормите его, и поезжайте с богом, а нас оставьте здесь, не утруждайтесь, Вам и так тяжело на костылях.

— Ты, сынок, не думай об этом, я ведь человек, а не животное, сделаю все, что смогу, но вас не оставлю на произвол судьбы, даже не сомневайся. Скоро, возможно, появятся люди, мир ведь не без добрых людей, глядишь, и поможет кто. Все мы под богом ходим, а оставлять вас здесь — это грех большой, не по-христиански это.