Зачем смерть давала шанс (СИ)

Максим хотел что-то сказать, но вдруг выгнулся, потом грудь его опустилась, и, выдохнув в последний раз, сердце его замерло уже навсегда.

Игнат вздохнул глубоко, перекрестился со словами:

— Господи прими его душу грешную в свои объятия.

Игнат с трудом поднялся, подхватив ребенка, заковылял к подводе. Все это время лошадь спокойно паслась у дороги, пощипывая молодую травку. Подведя лошадь к покойнику, Игнат с большим трудом сумел положить его на телегу. Положив ребенка себе на колени, он поехал в деревню.

В Возвышенке Игнат сразу же направился к правлению колхоза. Видя, такой необычный груз, вездесущая ребятня разнесла страшную весть по всей деревне. Люди бросали свои дела и бежали к правлению. Окружившая Игната толпа забросала его вопросами. Вскоре появился председатель колхоза. Игнат узнал его, они встречались, и раньше не один даже раз дрались за девчонок, но это было еще в молодости. Говоров Петр Сергеевич узнал Игната и, поздоровавшись, спросил:

— Что случилось, Игнат?

— Вот смотрите, на моих глазах семью порешили нехристи. А вот ребенок остался, они бы и его убили, да я помешал.

— Кто это сделал?

— Трое их было, все верхом на лошадях, цыгане это были. Женщина сразу погибла, а вот парень умер у меня на руках. Парень мне рассказал перед смертью, что эти изверги давно их преследовали, за то, что они сбежали из табора. Перед тем как скончаться, парень попросил меня усыновить мальчонку, я не смог ему отказать. Теперь я за него в ответе, обязан исполнить свою клятву и вырастить мальца.

— Кто же они такие? — задумчиво проговорил председатель.

— Да я их знаю — всплеснув руками, сказала одна из женщин — Это та молодая пара с дитем, которую я угощала хлебом и молоком. Они еще сказали мне, что беженцы. Господи, какое горе для их родителей и для малыша, такая крошка, а уже сирота.

— А убили их, наверное, трое молодых цыган, которых видел намедни дед Матвей за околицей, да еще сокрушался, откуда, мол, здесь цыгане взялись, тоже, наверное, от войны бегут, — сказала другая женщина.

— Петр Сергеевич, нужно что-то предпринять, нельзя это так оставлять, надо сообщить в милицию, — сказал Игнат.

— Павлик, — подозвал одного из мальчишек председатель, — беги на конюшню, запрягай моего жеребца, и пулей в район. Зайдешь в милицию, там все расскажешь, и не забудь сказать, что бандиты вооружены и двигаются в сторону западного хребта. Да чуть не забыл, по пути заедь за участковым, пусть все документально оформит.

— Петр Сергеевич, — обратился к нему Игнат, — помогите их похоронить, мне как видите несподручно на одной ноге.

— Да, конечно, не сомневайся, все сделаем как надо. Парторг, — обратился он к рядом стоящему мужчине, — закажи у плотника гробы и пусть мужики выкопают могилу, завтра и похороним, а сейчас пусть их отнесут в клуб не оставлять же их на улице.

— А мне, что теперь делать? — спросил его Игнат.

— А тебе, Игнат, придется немного задержаться, до приезда милиции, у них возникнут вопросы по поводу преступления, ты ведь единственный свидетель.

— Петр Сергеевич, — взмолился Игнат, — пожалей ты меня я ведь не со свадьбы иду, да и ребенок у меня на руках, не могу я долго ждать, а пока милиция будет гоняться за ними, я тут буду неделю допроса ждать.

— Хорошо, пойдешь в контору возьмешь у секретаря бумагу, все подробно напиши, а я, как свидетель, подпишусь. Не станем беспокоить инвалида-фронтовика, если возникнут вопросы, я скажу участковому, пусть он сам едет к тебе, благо здесь недалеко.

— Спасибо тебе за понимание. Да и еще чуть не забыл, пусть мужики на кресте напишут имена покойных. Его звали Максим, а ее Рада, а вот фамилий я не знаю.

— Хорошо, Игнат, иди, пиши.

— У меня еще есть к тебе одна просьба.

— Говори какая?

— Петр Сергеевич, пусть меня кто-нибудь отвезет потом в Привольное, я сам, да еще с ребенком, не дойду.

— Да не переживай ты по этому поводу, пока ты будешь писать, мужики уберут покойников в клуб, а ты как закончишь, сам на этой же подводе поедешь домой.

— А с подводой как, кто ее потом заберет?

— А подводу отдашь председателю, пусть запишет ее за своим колхозом.

Ближе к вечеру Игнат подъезжал к дому. Встреча с родными оказалась не такой радужной, как он себе представлял.

Его жена Мария Ивановна и так была женщиной не большого ума, да к тому же склочной и сварливой. Увидев ребенка, она закатила небывалый скандал, в результате чего сбежалось на крик почти все взрослое население деревни, не говоря уже о детях. Обругав Игната последними словами, она заявила, что не подойдет к ребенку и на пушечный выстрел. Пусть делает с ним все, что хочет, пусть сам его кормит, моет и воспитывает.

И надо отдать ей должное слово свое сдержала. В воспитании ребенка она участия не принимала. Она полностью его игнорировала, не обращая на его крики и плач никакого внимания.

Старшие сыновья погодки Степан и Иван встали на сторону матери, только младшая дочь Варенька сразу полюбила своего младшего братика и, как могла, помогала отцу.