Зачем смерть давала шанс (СИ)

Так вот, зачислив нас в разведку, комбат тут же проинструктировав нас, сказал, что группа из семи человек будет переброшена через линию фронта этой же ночью. На всю операцию давалось нам четверо суток и ни часом больше. Мы, посовещавшись, предложили командиру другой план: идти немедленно, прямо днем, и только вдвоем. Мотивировали мы тем, что большую группу ночью немцы обязательно будут где-нибудь ждать в засаде, они ведь тоже не дураки, и прекрасно понимают, что мы будем пытаться добыть языка. А вот днем маловероятно, что они будут ждать, и у нас будет шанс проскочить незамеченными.

Пообещав комбату, что в течение трех дней будет у него хороший язык, получив сухой поек и боеприпасы, поменяв винтовки на новые автоматы, мы приступили к выполнению задания. Мы пересекли небольшой лесок и спустились в овражек.

На плащ-палатки мы закрепили свежие ветки и траву. Прикрывшись своей маскировкой, мы полностью слились с окружающим ландшафтом. Медленно двигаясь по-пластунски, на стыке двух войсковых подразделений противника, мы за два часа с небольшим на глазах часовых преодолели линию фронта. Скрываясь за невысоким кустарником, мы через три километра вышли на берег небольшой речки. Речка хоть и не широкая, всего то два десятка метров, но зато оказалась очень глубокой. На другой стороне речки стояла танковая часть немцев в ожидании, когда для них саперы наладят переправу.

Днем на виду у часовых переправляться было бессмысленно. Дождавшись легких сумерек, мы срезали камышинки, сделали из них дыхательные трубки, и с помощью их, под водой, переплыли на другой берег. Обследовав расположение части и наблюдая за режимом работы, мы пришли к выводу, что незаметно похитить офицера невозможно. Тогда Тугай предложил новый план.

На краю плацдарма стояла полевая кухня. На площадке рядом с ней стояли грубо сколоченные столы. Метрах в двадцати от кухни находился примитивный туалет, вместо стен у которого был натянут брезент. Вот этот объект нас и заинтересовал. Наблюдать нам пришлось долго. В эту ночь мы не решились на операцию, решив еще немного понаблюдать, и действовать только в случае стопроцентной уверенности, уж слишком были высоки ставки, и ошибки здесь не прощались.

Утром точно по расписанию весь личный состав, закончив прием пищи, разошелся по своим рабочим местам. У кухни остался только повар, его помощник и часовой, заступивший на пост сразу после завтрака. Он лениво прохаживался от кухни до самого туалета и от скуки ковырялся в зубах заточенной спичкой. Мы продолжали ждать.

Вскоре на завтрак пришел длинный худой офицер, мы в званиях в то время еще не очень разбирались, но поняли, что чин у него не маленький. Мы его еще вечером приметили, он держался особняком, ни с кем не общался, к его левой руке был пристегнут небольшой кейс. Сейчас утром все происходило, как и на кануне вечером. Он сел за стол, помощник повара пулей подскочил к нему и подал завтрак, и тут же убежал обратно. Повара занимались своим делом, не обращая внимания на офицера, как будто его вовсе не существовало.

Мы еще не совсем разработали план, как нам взять этого офицерика, как тот, закончив завтракать, встал и направился в туалет, видно, походная пища на пользу не пошла. Я шепнул на ухо Тугаю: — Твой офицер, мой часовой. Тугай кивнул в ответ, и мы приступили к делу. Как только офицер зашел в туалет, мы, прикрывшись, плащ-палатками, подобрались ближе к туалету. Как только часовой повернулся, чтобы идти в обратную сторону, я в два прыжка настиг его, и без шума оглушив, занес его прямо в туалет. Свернув часовому шею, я усадил его в угол, и, прихватив с собой офицерика, мы выбрались через заднюю стенку, и пока нас не увидели повара, быстро скрылись в ближайших кустах.

Понимая, что форы у нас не более пятнадцати минут, и что скоро начнется погоня, мы решили идти не на восток, как подумают немцы, а пошли на запад. Нам приходилось практически тащить на себе своего пленника, до того он был перепуган, что ноги у него подкашивались, и он просто не мог самостоятельно идти. И, тем не менее, мы часа через полтора отмахали почти десять километров, и сделали привал на краю небольшого леска у дороги, ведущей в сторону фронта. Немного подкрепившись, мы попили воды и напоили немца.