Зачем тебе алиби…

Какую ненависть она испытывала к этой девке до того, как увидела ее! Какие планы строила, как мечтала расцарапать это лицо, какие слова приберегала для этой встречи! — И все это вдруг испарилось, исчезло. Девица слегка приплясывала возле стойки, помахивая руками и дергая отставленным задом, не сводя с Анжелики внимательных, блестящих, совершенно трезвых глаз. «Наверное, трудно возненавидеть саму себя, — подумала Анжелика, делая еще глоток. — И у меня совсем нет сил что-то с ней сделать…» Девица крикнула, пытаясь заглушить музыку:

— Ну, веселее! Наконец мы встретились! Давно надо было!

— У тебя голубые глаза! — крикнула ей пьяная Анжелика.

— Да! Да, да, да! — запела девица, начиная потихоньку подпрыгивать. — Я рада тебя видеть! Ну!

Серьезно!

— На тебе парик! — снова крикнула Анжелика. Она уже так набралась, что ей приходилось цепляться за стойку, чтобы не упасть под ноги бритым детинам. В голове у нее больше не катались бильярдные шары. Там теперь плясала развеселая компания, и каждый старался переплясать другого, не считаясь с размерами ее черепа.

— Ну! — крикнула девица. — А ты думала! Давай потанцуем!

— Меня сейчас стошнит! — проинформировала ее Анжелика.

Один из парней повернулся к ней, осмотрел с ног до головы и посоветовал блевать в сортире, а то он ей сейчас ноги выдернет из одного места. Девица подскочила и схватила Анжелику за руку. Рука у нее была потная и горячая. Анжелика покорно позволила себя увести. Только оказавшись на свежем воздухе, на ступенях перед Дворцом молодежи, она вздохнула полной грудью. Девица отняла у нее бокал и сама сделала глоток. Анжелика поинтересовалась:

— Те парни с тобой?

— Нет. Я тут никогда и не была. У меня правило — не ходить два раза в одно и то же место. Даже если понравилось. Тебе лучше?

— Нет. Но наплевать… — Анжелика села на ступеньку, вытянув ноги так, что любой посетитель, желающий войти в клуб, непременно бы споткнулся. — Рассказывай.

— О чем, милая моя? — Девица прихлебывала из бокала и все еще приплясывала. Сюда тоже доносилась музыка.

— Ты же хотела все объяснить. Ты должна мне все объяснить.

— Ты, мать, такая хорошая, что ничего не поймешь, — ответила та. — Не стоит сейчас говорить.

Разговор-то будет серьезный.

— Для начала, скажи, как тебя зовут?

— А если я скажу, что Наталья, тебе станет легче? — Девица умильно склонила голову набок, и Анжелика вздрогнула — она узнала свое собственное движение. Ей стало жутко.

— Сними парик, пожалуйста! — слабым голосом попросила она.

— Зачем?

— Я хочу посмотреть…

— У меня все так же, как у тебя.

— Скажи тогда… Зачем это нужно? Кто все это придумал?

— Игорь, — ответила та. — Здорово, правда?

— Не правда… Мне плохо… — Анжелика попыталась было встать, но тут на нее едва не обрушился Дворец молодежи, и она отказалась от повторной попытки. Наталья насмешливо наблюдала за ней, приплясывая и приговаривая:

— Не фиг было напиваться, если шла на важную встречу.

— Помоги мне…

— Чего ты хочешь? Вернуться в клуб?

— Я же не могу так сидеть! — чуть не плача, ответила Анжелика. — Дай руку!

Наталья помогла ей встать и прислонила ее к колонне. Их лица были совсем близко. Анжелика слышала знакомый запах духов — одуряюще сильный, видела расплывшуюся вокруг губ Натальи алую помаду (у нее тоже была такая). Видела ее внимательный взгляд, насмешливо задранную бровь.

— Матушка, — почти ласково сказала та. — Что мне с тобой делать? Тут нигде даже скамеечек нет.

А торчать на улице не стоит — менты заберут. Ты же совсем бухая.

— Я буду стоять, — упрямо повторила Анжелика. — Рассказывай! Говори!

Наталья огляделась по сторонам и вдруг пропала в темноте, будто ее и не было. Через минуту она явилась, с торжествующим видом волоча за собой большой деревянный ящик. Она грохнула ящик перед Анжеликой и усадила ее в тени колонны, подальше от входа.

— Там днем цветами торгуют, — пояснила она. — Ну, и валяются всякие полезные вещи. Так будет лучше. Верно?

— Спасибо, — выдавила Анжелика и тут же выругала себя за это слово. Она не хотела благодарить Наталью ни в коем случае. Даже если бы та вдруг спасла ей жизнь, она не стала бы ее благодарить.

Но такая простая любезность сейчас значила для нее больше, чем жизнь. Она, во всяком случае, сидела. И не на голом цементе. Она была не одна. Ее слушали, на нее смотрели. Ей предложили сигарету. Она отказалась, снова испытывая тошноту при одной мысли о табачном дыме. Наталья закурила и сказала:

— Не ожидала, что ты так налижешься. А я-то хотела заключить с тобой договор.

— Договор?

— Ну да. Собственно, наверное, это называется продлить договор… Он ведь уже был.

«Она даже говорит, как я.. — в отчаянии подумала Анжелика, — Я ее убью!» А Наталья задумчиво продолжала, поминутно оглядываясь по сторонам, не подслушивает ли кто-нибудь:

— Понимаешь, мы с тобой нужны друг другу. И даже очень. Не понимаешь, нет? Ну, вот тебе пример. Я же сделала так, что ты была в «Ла Кантине», хотя тебя там не было. Это же тебе помогло?

— Да. — Анжелике пришлось признать этот факт, но сделала она это без всякого энтузиазма.

Наталья радостно кивнула: