Зачем тебе алиби…

Наступила полная тишина — молчали все — ив комнате и на экране. Саша от избытка чувств закурил.

— Поговорить хотела? — Голос у Игоря был сорванный, злой, незнакомый. — Ну, так говори!… Несчастная! Говори, что хотела сказать!

На экране кто-то ахнул — видимо, женщина. Но не блондинка. Теперь весь экран снова был заполнен ее лицом. Видимо, в этот момент Михаил посмотрел на нее, а вместе с ним посмотрела и камера, продолжающая съемку. Женщина сидела с каменным лицом, глядя вбок — на Игоря. Ее ресницы дрожали, губы были плотно сжаты, рот казался нарисованным узким алым штрихом помады. В глазах — изумление и ненависть… Да, ненависть на" столько явная, что Анжелика до хруста сжала руки: вот оно! Вот! Она сама никогда не смотрела на мужа с такой ненавистью, и ей казалось невозможным, чтобы человек вообще так смотрел на другого человека. Эти темные глаза могли прожечь дыру, с этих губ готово было сорваться какое-то слово… Но женщина молчала. Зато Игорь разорялся, и странно — его голос звучал все растерянней.

— Что ты хочешь мне сказать? — орал он. — Что? Хочешь, я тебе все сам скажу?! Сука ты! Сука!

Ты за этим меня искала, чтобы снова услышать?!

Забыла, что ты ..?! Я напомню! Я буду тебе это напоминать, пока ты не сдохнешь! Тварь!

Что-то звякнуло — сперва показалось, что на экране, потом Анжелика услышала тревожный голос Саши:

— Ну, сколько можно!

Лена, оказывается, отключилась в самый разгар Игоревой декламации. Ее глаза были как-то странно закачены под лоб, мужчины пытались влить ей в рот коньяк. Все это происходило под ругань с экрана, на который уже никто не смотрел. Наконец Лена стала дышать спокойней, глубже, открыла глаза.

— Отведи ее в мою комнату… — Анжелика тронула Сашу за локоть. — Пусть лежит.

— Нет, нет, — Лена моргала своими близорукими глазами, смущенная, внезапно помолодевшая от слабости. — Я посижу, мне лучше…

— Она уходит! — крикнул вдруг Юра.

Сперва никто не понял, кто уходит, потом увидели — на экране взметнулись белые волосы, женщина встала из-за стола, так и не произнеся ни слова, и отвернулась. Она уходила к воротам, запахнувшись в свое белое пальто, меся грязь легкими ботинками на квадратных каблуках. За оградой еще раз мелькнули белые волосы, пронеслось еще несколько кривых, бессмысленных кадров, и все исчезла — Конец, — прокомментировал Михаил. — А дальше все равно ничего интересного не было.

Все помолчали, почему-то стараясь не встречаться взглядами. Заснятый эпизод произвел нехорошее впечатление, разумеется, не из-за женщины, а из-за Игоря. Наконец Саша сказал:

— Не знаю, конечно, что она ему сделала, но так с ней обращаться он права не имел.

— Может, она проститутка? — робко предположила Анжелика. — Шантажировала его, он решил отвязаться, поссориться с нею…

— С проституткой так просто не поссоришься, — почему-то очень авторитетно ответил Михаил. — И она не из таких. Чем больше я эту пленку просматриваю, тем лучше вижу — женщина порядочная.

— Почему она молчала? — Это вступил Юра. — Как она стерпела?

— Растерялась, — пояснил Михаил. — Она просто не понимала, что происходит. Знаешь, вообще все нелепо вышло. И мы все молчали, тоже как оглушенные.

— Значит, он с" ней поссорился внезапно? м — встряла Анжелика. — Ведь она с ним ехала в машине столько времени до дачи, и ничего… Иначе она бы давно исчезла. Значит, его только за столом пробило?

— А что, резонно, — Саша разлил по рюмкам остатки коньяка. — Но я все равно не понимаю, как можно так обращаться с женщиной. Тем более с красивой.

— Интересно, она крашеная или нет? — Анжелика лизнула край рюмки, вздохнула. — Да, красивая, конечно. Я не ревную, не думайте. Я просто ничего не понимаю. Значит, она сюда приходила совсем не на свидание…

— Она что — еще к нему приходила? — Михаил недоверчиво глянул в ее сторону, прополоскал рот коньяком. — Не знаю, как надо себя не уважать.

Неужели после этого женщина еще может простить?

— А может, она его вовсе не простила, а пришла убить! Я же чувствую — это она! Юра, — она повернулась к соседу. — Теперь-то ты видишь, как все серьезно?! Ты обязательно должен дать показания!

— Я дам, — обреченно ответил он. — Но не думаю, что она убила…

— Ну, конечно, сейчас все мужики будут защищать красавицу! — скривилась Анжелика. — Лен, как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — глухо ответила та.

— Поедем домой? — Саша сунул в карман свои сигареты, повернулся к Михаилу:

— Вы оставили бы кассету Лике, она следователю отдаст. Ценный материал.

— Юр, — обрадовалась Анжелика. — Давай, вместе к следователю пойдем! Я с кассетой, ты с показаниями?! Тут он будет просто обязан что-то сделать! Ее надо искать!

Он вяло согласился. Все заторопились. Повеселевший Михаил ушел первым, бросив на прощание косой взгляд на ноги Анжелики. За ним ушли Саша с Леной. Он поддерживал жену под руку, та была мрачна, смотрела в одну точку, забыла попрощаться с хозяйкой. Юра, обнаружив, что остался один, занервничал:

— Тогда ты завтра зайди, договоримся…

— Постой, — Анжелика загородила ему выход. — Ты меня не обманешь?