Зачем тебе алиби…

— Да нет же! Я как раз заканчиваю диплом. , — Ну, смотри. — Она отступила в сторону. — Все сделала та женщина, я уверена! Меня, правда, больше к следователю не вызывали, но все равно не легче. Живу, как на вулкане.

— Я же обещал! — Юра явно разозлился и выскользнул в приоткрытую дверь.

Оставшись одна, Анжелика вяло принялась прибираться. Составила стопкой опустевшие тарелки из-под закусок, собрала на поднос рюмки, пепельницы с окурками. Увидела забытую кем-то полупустую пачку сигарет, рассеянно вытащила одну штуку, закурила… Не вынимая сигареты изо рта, протерла столик и уже собралась нести на кухню поднос, но пришлось его поставить — дым попал в глаза. Она торопливо сунула сигарету в пепельницу, поморщилась, вытерла набежавшие слезы и вдруг остолбенела. Во рту был вкус ментола. В пепельнице тлела белая сигарета с тонким золотым ободком на фильтре. Не веря своим глазам и ощущениям, она достала сигарету, осмотрела ее, затянулась снова. Ошибки не было.

«То же самое… — пронеслось у нее в голове. То же самое!» На зеленой пачке, из которой она взяла сигарету, было написано «Данхилл». Она принялась ворошить окурки в пепельницах. Две пепельницы, пять окурков. Эти сигареты выкурили только что ее гости. Вчерашние окурки она вытряхнула в ведро этим утром. Два окурка «Мальборо» — Сашины. Лена не курила, но если бы курила, то сигареты мужа. Михаил тоже курил. Анжелика отделила в сторону окурок «ЛМ» — запомнила у Михаила красно-белую пачку. Остались два окурка.

Один — ее собственный, «Честерфилд». Другой — точно такой же, как тот, который тлел в ее пальцах — белый с золотым ободком. «Кто выкурил эту сигарету?! — соображала она. — Сигарета вроде дамская, но следов помады нет… Лена? Она не курила, я уверена. Не Саша. И не Михаил, разве только я что-то перепутала. Юра. Это он».

Она не колебалась ни минуты. Взяла полупустую пачку «Данхилла», сунула в карман ключи и вышла на лестничную площадку. Позвонила в дверь напротив. Юра при виде ее чуть зубами не скрипнул:

— Ну, что такое?! Ведь уже договорились?

— Не ты забыл? — Она показала ему сигареты.

— Я! — Он хотел забрать их, но наткнулся на сопротивление — Анжелика крепко сжимала пачку, не собираясь так просто с ней расстаться. Он удивленно спросил:

— Да ты что? Это мои, мои!

— А ты уверен? Это дамские сигареты. — Она изобразила лукавую улыбку, но в груди у нее было дрожащий холодок: «Он не понимает, что одна сигарета валялась у трупа. Он этого не знает. Он не боится».

Юра шумно выдохнул и посмотрел на нее с показной жалостью:

— Скучно тебе, да? Ну, ты займись чем-нибудь, ради бога, только оставь меня в покое Мне диплом надо заканчивать! И сигареты можешь взять себе!

И не надо сегодня приходить, не надо! Может, я у тебя еще что-то забыл?! Тогда скажи сразу, не создавай мне проблем!

— На, — она сунула ему пачку. — Я к тебе не пристаю. Но могла я спросить, почему двухметровый парень курит дамские сигареты?

— Это мамины сигареты, — он едва владел собой. — У меня кончились, я взял у нее. Все?

Дверь захлопнулась у нее перед носом. Похоже, захлопывание дверей было семейной слабостью у обитателей этой квартиры. Анжелика вернулась к себе. Первый испуг прошел, теперь она могла спокойно рассуждать. «Ну, а с чего я взяла, что всякий, кто курит „Данхилл“ с ментолом, мог убить моего мужа? — спросила она себя, усаживаясь перед экраном и перематывая кассету. — Теоретически, конечно, всякий мог убить, но сделал это кто-то один. А все остальные потребители сигарет с ментолом не виноваты. Тем более — этот верзила. А почему тем более? Да он не испугался. Хотя по моему лицу все можно было понять. Я же с ним не заигрываю! Глупо вышло… И все же… Нет, а при чем тут его мамаша? Мамаша, которая меня ненавидит, а ведь я ей ничего не сделала. Ненавидит? Ненавидит или просто боится?!»

Она не успела додумать эту потрясающую мысль. Зазвонил телефон, она взяла трубку.

— Слушаю.

— Анжелика? — спросил очень молодой, низкий женский голос.

— Да.

— Ты одна?

— В чем дело? Кто говорит? — Она встревоженно перебирала в памяти своих знакомых женского пола. Нет, ни у кого такого голоса не было.

— Тебе нужно алиби?

Тут она оцепенела. Единственная мысль, оставшаяся в голове, была о том, что, возможно, это какая-нибудь соседка по дому, которая может засвидетельствовать это алиби. Но сама Анжелика почему-то в это не поверила.

— Алло, слушай, — настойчиво повторил голос. — Скажи там, что четвертого мая с девяти до пол-одиннадцатого ты была в клубе «Ла Кантина».

Ела мясо по-мексикански, пила текилу, слушала блюз. Поняла?

— Что?!

— Там подтвердят, — в голосе появилось раздражение. — Все запомнила? «Ла Кантина», с девяти до пол-одиннадцатого.

— Кто говорит?!