Зачем тебе любовь?

А двенадцатый этаж, даже с парашютом, – это высший пилотаж, это, братцы, круто. Не готов ваш Карлсон взмыть с полпинка за тучи, вот бы мух объединить в эскадрон летучий!

Прав Малыш: как было так можно? Так легкомысленно, так опасно, так бестолково? Или все-таки толково? По крайней мере, толковать о случившемся сейчас уже поздно. Но лучше жалеть о том, что ты сделала, чем о том, чего не сделала. Пополнять бухгалтерскую ведомость списком упущенных возможностей можно бесконечно долго, но эти самые суки-возможности с возрастом появляются все реже. Поэтому и пришлось идти ва-банк, и шампанское, как известно, не заставляет ждать рискнувших. Не всю же жизнь заклеивать пластырем расквашенную об асфальт морду? Может же и мне, с конца на конец, повезти?

Но в чем, по большому счету, моя удача? В чем везение? Радость, от которой хочется прыгать до потолка? Счастье, от которого хочется плакать? Внезапный, незаслуженный, неслыханный подарок судьбы?

Или ее подножка? Подковырка? Пощечина?

Дура! Остуди мочу.

Ладно бы бизнесмен какой, олигарх или, на худой конец, писатель, желательно культовый. Так ведь нет! Обыкновенный поэт, очень может быть, что плохой, возможно даже законченный графоман, причем без определенного места жительства и, как ни крути, без определенных занятий. То есть БОМЖ и БОЗ в одном лице.

Что такое БОМЖ – понятно, а что такое БОЗ? Почему эта аббревиатура никогда и никем не используется? Что это за слово, которое так ранит ухо? Ведь это так просто и складно получается: Без Определенных Занятий, значит – БОЗ.

Но в переводе со старословянского БОЗ – это Бог!

Какое странное совпадение, неправильное, богохульное. Но в каждом совпадении есть доля Знака. А что такое Знак? Знамение, предостережение, предвосхищение, ожидание, радость, догадка, боязнь...

Боязнь греха или расплаты за него?

Но как можно бояться греха? Грех сладок, как та ягода, что ели вместе. Расплата, горька ягода, достанется тебе одной.

Выбирай, старуха, что делать. Налево пойдешь – одиночество найдешь, направо пойдешь – обретешь БОЗа.

Но разве можно сотворить себе кумира из обыкновенного тунеядца? Разве тунеядец может быть Богом?

Но ведь и Бог неизвестно где живет и непонятно чем занимается. То есть и Бог – БОМЖ и БОЗ в одном лице, а все земные БОЗы и БОМЖата – его дети?

Не потому ли на Руси, как нигде в другом месте, не принято равнодушно проходить мимо сирых, убогих и бедных? Бедность у нас не порок, бедность у нас – испытание. И каждый знает, что от сумы и тюрьмы зарекаться смешно и недальновидно. Это может случиться с каждым. Поэтому заранее надо позаботиться о своем возможном будущем. Сначала ты кому-нибудь поможешь, а потом тебе кто-нибудь.

Не проходите мимо, дамы и господа, не отводите глаз, большой папа Бог учит нас милосердию.

А что такое милосердие, если не любовь? А что такое любовь, если не Бог? Значит, оказывая милосердие, мы любим Бога?

Это что же, я сейчас здесь из жалости нахожусь? Но ведь «жалею» и «люблю» – слова-синонимы.

Уже «люблю»?

Как страшно, мама.

Не было у бедного Малыша собаки, а тут целый Карлсон. Залетел, паршивец, именно в это окно, когда вокруг столько других и все до одного нараспашку. Совпадение или Знак? Что такое Знак в этом контексте? Не подтверждение ли правильности выбора?

Сколько угодно можно рассуждать, сомневаться, надеяться, верить, мечтать – все равно верховный главнокомандующий будет смотреть на нас с неба и хитро улыбаться. Не стройте планов, господа, если не хотите быть осмеянными.

Но разве меня могут остановить логические рассуждения? Даже мои, собственные. Ведь я неисправима! Мне надо чувствовать, дышать и видеть! Гореть, бояться, ненавидеть! В себе самой зажечь любовь и ждать, поскуливая тонко, и принимать сквозь боль и кровь свою случайную любовь как Богом данного ребенка.

А листья за окном уже мели...

Они гудели мерно, как шмели...

Как будто ты заранее все знал...

Ленка проснулась от непонятного шороха.

Еще не понимая в чем дело, она открыла глаза и увидела, как по белому снегу простыни на нее надвигается страшная ползучая тарелка.

Ленка вскрикнула от неожиданности и села.

Ползучая тарелка резко накренилась, и на Ленку покатился покрытый пушком, как голова младенца, персик.

Тут же из-под кровати появился Малыш:

– Извини, я облазил на коленях весь ботанический сад, но все напрасно.

– Что напрасно? – не поняла спросонья Ленка.

Малыш поднялся на ноги и, скорчив подобающую мину, изрек:

– Примите мои соболезнования – сезон столь любимых вами семицветиков почил в Бозе.

Глава 8

– Есть будешь? – спросил Эдик, осторожно опускаясь на траву.