Зачем убили Сталина? Преступление века

«Труднее всего, пожалуй, «перевоспитать» карьериста, шкурника. Да и стоит ли над этим трудиться — в том смысле, чтобы уберечь такого человека от полного краха, сохранить его во что бы то ни стало в «номенклатуре», в кадрах руководящих работников.

Оберегать ответственные посты разных масштабов от таких людей — задача более своевременная и важная».

Ничего не скажешь — хорошо сказано!

И ВСЕ ЖЕ, говоря о судьбе — после смерти Сталина — державы, созданной под руководством Сталина, нельзя не коснуться ряда вполне резонных вопросов. Ну, например: «Так что, всё Сталиным и держалось?»

И если ответить «да», то въедливый оппонент тут же вопросит: «А чего же стоит тогда держава Сталина, если у нее не было прочной системной основы?»

Что отвечать тут? Действительно, можно ли говорить о крепости и естественности общества и государства, если они фактически самоуничтожились? Ведь Советский Союз в 1991–1992 годах пал не в результате чужеземного нашествия, не в результате всесоюзного стихийного бедствия или повальной эпидемии моровой язвы. Советский Союз, социалистическую собственность, социалистическую мораль и нравственные ценности уничтожили не Батый, не Карл XII, не Наполеон, не Гитлер и не заокеанские атомные бомбы. Все это уничтожили президент Союза Советских Социалистических Республик и Генеральный секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, Первые секретари республиканских ЦК (ни один не восстал против гибели СССР), первые секретари обкомов и т. д…

Народ же при этом не безмолвствовал — как во времена Бориса Годунова и Александра Пушкина. Народ идиотствовал, имея все возможности безнаказанно выйти на площади и улицы со всенародным протестом, и…

И не выйдя на них.

Хотя немного ранее по всему Советскому Союзу шахтеры на широких площадях стучали касками по асфальту на многотысячных митингах.

Их-то организовывали.

Но кто?

Да, Советскую Россию предала та «Партоплазма», которую один из ее, так сказать, «буревестников» Михаил Восленский, добравшийся до западных «коврижек» на двадцать лет раньше, чем его оставшиеся в СССР коллеги, — в 1972 году, назвал «Номенклатурой».

Еще один ренегат дела Ленина — Сталина — Милован Джилас из Югославии назвал этот слой «Новым классом».

Однако в действительности этот слой, этот род социальных клонов стар почти так же, как и мир человека.

Почему произошло так, как произошло?

Причин много…

Азиатчина в сознании людей, оставшаяся от трехсот лет татаро-монгольского ига…

Особая покорность власти, которую воспитывали триста лет царствования дома Романовых, а также и темнота масс, тщательно культивируемая тем же домом Романовых во все свои триста лет — за исключением зрелых лет единственного великого Романова — Петра Первого…

Между прочим, его однофамилец, писатель-сатирик Пантелеймон Романов еще до революции, а потом и после революции в ряде язвительных, но точных рассказов и эссе дал общий психологический портрет мелкотравчатой «Расеи» Ванек и Манек, органически враждебной Великой России Иванов да Марий.

Ленин и Сталин — великие русские патриоты, основоположники высшего типа русского патриотизма — патриотизма советского, жили для этой второй России и на нее опирались.

Эта вторая Россия и создала новую Россию.

Но шкурная внутренняя «элита», построенная Золотой Элитой мира в «пятую колонну», опиралась на близкую ей «Расею» Ванек и Манек.

За новой Россией было — считая с 1917 года до года 1987, всего семьдесят лет. Да, глядя в прошлое, она могла духовно опереться на великих предков — богатырей киевской дружины Владимира-Ясна Солнышка, воинов Александра Невского и Димитрия Донского, на суворовских и кутузовских орлов, на тульских умельцев, сормовских пролетариев, на Пушкина и Менделеева…

Немало, конечно…

Но «Расея» «партоплазматической» «элиты» и «Расея» Манек и Ванек имела в прошлом если не более мощные, то неизмеримо более многочисленные «духовные» корни.

Михаил Бакунин, русский революционер и публицист XIX века, в своей книге «Государственность и анархия» писал, предвидя будущую «партоплазму»:

«…Лишь только они сделаются представителями или правителями народа… и станут смотреть на всех обыкновенных рабочих с высоты «государственной»: они будут представлять уже не народ, а себя и свои «притязания» на управление народом…»

Бакунин это предвидел. Сталин с этим боролся…

И тоже многое предвидел. В 1939 году он говорил Александре Михайловне Коллонтай: