Зачем убили Сталина?

НАСКОЛЬКО я понимаю, Сталин к началу весны 1953 года уже полностью сложил для себя все элементы политической «мозаики» – как внешние, так и внутренние, в нечто единое целое.

То есть он убедился в том, что «холодная война», провозглашенная Черчиллем и непрерывно расширяемая Трумэном, начинает достигать своего системного пика. Причем своеобразие ситуации заключалось в том, что впервые, несмотря на все более обостряющуюся ситуацию, ни одна из сторон не могла уже перевести войну двух мировых лагерей из «холодной» фазы в «горячую» без риска получить – говоря языком более поздних времен – неприемлемый для себя ущерб.

Обе стороны уже имели атомное оружие, а США 1 ноября 1952 года испытали в Тихом океане первое в мире термоядерное устройство «Майк» с мощностью в 10 мегатонн, то есть – в 10 миллионов тонн тротилового эквивалента. Правда, это было сооружение весом в десятки тонн, но Сталин знал о возможности создания транспортабельного термоядерного заряда – работы по советской термоядерной бомбе РДС-бс уже подходили к концу.

Возникал «ядерный пат», и тут могло быть два варианта развития ситуации на планете.

Первый – все же «горячий». Сталин знал, что по количеству и суммарной мощности ядерного арсенала Россия сильно уступает Америке. Три с половиной месяца назад – 16 ноября 1952 года США в испытании «Кинг» успешно взорвали бомбу с тротиловым эквивалентом в несколько сотен тысяч тонн, то есть уже имели атомные бомбы такой мощности, которую Курчатов и Берия обещали обеспечить лишь в термоядерной бомбе. И Запад под рукой США мог решиться на «горячий» «крестовый поход» против СССР и социализма – пока он еще имел реальные шансы на успех.

Но более вероятным и выигрышным для Запада – и Сталин понимал это, был бы все же «холодный» вариант постепенного разрушения социализма за счет внутренней подрывной работы в лагере социализма, направляемой и координируемой извне. Бомбы не атомные, не водородные, а идеологические, пропагандистские. Плюс – «пятая колонна»…

Предстояла борьба Мирового Добра и Мирового Зла за умы и души людей на планете, и первый серьезный сталинский удар в этой войне Сталин уже обдумал и был готов его нанести. Лишить врага народов и свободы – империализм – его внутренней агентуры в СССР, и лишить не путем чисток по образцу 1937-1948 годов, а путем скорого и решительного избавления советского общества от переродившейся и шкурной части руководства, лишая ее возможности влиять на общество, – вот каким был замысел этого сталинского удара.

Если бы за счет разворачивания той самокритики, о которой в последнее время много было сказано, но которая пока удавалась не очень, из руководящих и прочих системно значимых кресел были вычищены самодуры, бюрократы, разгильдяи, бездари и рвачи, то среди них автоматически оказались бы многие из уже имеющихся или потенциальных членов «пятой колонны».

Не может иметь успеха тот полководец, который не уверен в своих маршалах и генералах. Этот горький урок Сталину преподал его собственный предвоенный генералитет, «прошляпивший» начало войны. Опираться надо на тех, в ком уверен. Но на кого?

Роль Ставки Верховного Главнокомандования играло теперь Бюро Президиума ЦК, а роль Генерального Штаба – весь Президиум ЦК.

Как мог строить расчет Сталин?

Пожалуй, так…

Бюро Президиума ЦК – это Берия, Булганин, Ворошилов, Каганович, Маленков, Первухин, Сабуров, Хрущев. К ним надо было при серьезном расчете присоединить таких членов Президиума, как Молотов и Микоян.

Берия, Маленков и Булганин – это «Тройка». Худо-бедно, но Сталин решил опереться на нее.

Ворошилов, Каганович и Молотов – старые соратники, которые в решительный момент пойдут за ним, даже не соглашаясь с ним – как раньше истинные большевики-ленинцы шли за Лениным.

Первухин и Сабуров – толковые работники, до высшего государственного уровня пока недотягивающие, самостоятельного политического веса не имеющие, но за Сталиным идущие уверенно и сознательно.

Старый друг Анастас… Давно, 28 марта 1928 года, он написал ему письмо, которое закончил так: «Словом, держись и не унывай - наша должна взять. Твой И. Сталин». Сейчас Анастас сдал… Но он тоже не пойдет против – ни на людях, ни внутри себя. В конце концов все они начинали жизнь и продолжали ее как люди вполне определенной идеи. И от нее никто из старых друзей не отступился – Сталин не для красного словца сказал в прошлом октябре, что Молотов готов в любой момент отдать за партию жизнь. Сталин ведь и сам был готов сделать это в любой момент.

Итак, сомневаться надо было только в Хрущеве. Причем Сталин мог иметь о нем уже и серьезную негативную информацию. Но Сталин верил людям до последнего и был склонен скорее прощать, чем карать, хотя нередко приходилось и карать.

И он решил накануне решительных разговоров 2 марта посмотреть Хрущеву в глаза.

Вот в чем состоял, как я понимаю, смысл той «тайной вечери», на которую Сталин пригласил Хрущева в субботу 28 февраля 1953 года от Рождества Христова.