Зачем убили Сталина?

С апреля по октябрь 1947 года Суды чести были образованы в 82 министерствах и центральных ведомствах.

В сентябре 1947 года был создан Суд чести в аппарате ЦК ВКП(б), а в апреле 1948 года – в аппарате Совета Министров СССР.

Замысел, надо признать, был хорош, но – лишь для тех, кто имел честь и оступился. Антоним слова «честь» – слово «позор». Позорный, бесчестный поступок нельзя отменить, но позор можно смыть – если не ратной кровью, то трудовым потом.

Интересно посмотреть, как менялось нормативное толкование слова «честь» в русском языке. Для Даля честь – это «достоинство человека, доблесть, честность, благородство души и чистая совесть». А для Ожегова честь – это «достойные уважения и гордости моральные качества и этические принципы личности».

На мой вкус, Даль точнее: в человеке чести нравственный стержень составляют благородство и чистая совесть.

И тот факт, что с Судами чести у Сталина ничего не получилось, лучше любых документов показывает, что на рубеже 40-х и 50-х годов в высших органах государственного и партийного управления с чистой совестью было не все ладно.

ТЕМА судов чести, насколько я понял, ни в СССР, ни в «Россиянин», ни за рубежом, никогда отдельно не рассматривалась до появления в 2005 году целой монографии «Сталинские «суды чести», ставшей результатом трудов двух докторов наук – Вл. Есакова и Ел. Левиной. В издательской аннотации издательства «Наука» о ней сказано: «Для широкого круга читателей», но при тираже в 740 (семьсот сорок) экземпляров и цене, сопоставимой с цифрой тиража, эта аннотация выглядит издевкой.

Впрочем, имеется ли честь и честность у ох как многих из современных «россиянских» «ученых»? Показательным является то, что уже в авторском предисловии радостно сообщается, что Постановление о Судах чести и все их решения были отменены сразу же после смерти Сталина.

Монография В. Есакова и Ел. Левиной посвящена в основном истории докторов биологических наук, профессора Герша Иосифовича Роскина и профессора, члена-корреспондента Академии медицинских наук Нины Георгиевны Клюевой. Он – еврей, уроженец Витебска, сын присяжного поверенного, 1892 года рождения, она – русская, дочь зажиточного казака из станицы Ольгинской Донецкой области, 1898 года рождения. Здесь не место подробному рассказу о них, но совсем без рассказа не обойтись, потому что случай с Роскииым и Клюевой стал исходным пунктом для формирования идеи о судах чести.

РОСКИН в 1908 году поступил в Московский коммерческий институт и закончил его по техническому отделению со званием инженера. Но потом увлекся цитологией и гистологией, два года учился в университете в Монпелье, во Франции, и в дальнейшем работал в научных учреждениях Москвы как биолог, в 1926-1927 годах полгода провел в научной командировке во Франции и в Германии.

Клюева получила высшее образование в Ростовском медицинском институте, поступив в него в 1916-м и окончив в 1921 году. В 1930 году она переехала в Москву, а в 1939 году на отдыхе в Кисловодске познакомилась с Роскиным.

Уже тогда Роскин работал над проблемами биотерапии рака (уничтожения опухолей биологически активными препаратами), и теперь к этой проблеме подключалась Клюева, ставшая женой Роскина.

В 1940 году Роскин опубликовал в нашем научном журнале для заграницы небольшую заметку, которая, однако, вызвала большой интерес в США, и в 1945 году Национальный Американский институт по раку через посольство США в СССР попросил сообщить подробности проведенных работ и консультировать американцев по дальнейшим разработкам.

Когда позднее страсти разгорелись, домашние разговоры Клюевой и Роскина записывались «оперативной техникой», и из этих записей можно понять, что муж и жена своей работой были увлечены, но и нездоровых амбиций у них тоже хватало, особенно у Клюевой. Казачка, даже в шестьдесят один год (на фото 1959 года) красавица и явно с норовом – похоже, что кое-кто учел эти ее качества в полной мере.

Во второй половине 40-х годов вроде бы обозначились интересные и обнадеживающие результаты – в лаборатории Клюевой был разработан высокоэффективный, по ее утверждению, препарат, получивший название «препарат КР» – от «Клюева-Роскин». 13 марта 1946 года Клюева сделала доклад на заседании Президиума Академии медицинских наук СССР на тему «Пути биотерапии рака».

Несмотря на то, что сообщение Клюевой было чисто научным, уже 14 марта «Известия» поместили «сенсационную» статью о «КР». Сообщили о заседании в АМН СССР и другие издания, в том числе и газета «Московским большевик», и в тот же день эта информация была передана но радио на зарубежные страны. А 9 июня в том же «Московском большевике» была опубликована большая, расхваливающая «КР» и Роскина с Клюевой, статья Бориса Неймана. К слову замечу, что в истории с «КР» был густо замешан и некий журналист Э. Финн.