Зачем убили Сталина?

В действительности же Лаврентий Павлович Берия никогда себя Сталину не противопоставлял и никогда – наверняка даже в мыслях – с ним не равнялся. Хотя вряд ли их отношения были всегда безоблачными. К тому же – я в этом уверен – были и желающие Сталина с Берией ссорить, подставлять второго перед первым. Возможностей к тому было много, ибо не совершает ошибок лишь тот, кто ничего не делает. Берия, хотя всегда выполнял огромный объем работы и большую часть его проблем на него взваливал сам Сталин, ошибок почти не совершал. Но – всяко ведь бывает…

О Сталине и о Берии в книге, касающейся смерти Сталина, надо сказать отдельно уже потому, что смерть Сталина Авторханов и прочие радзинские именно на Берию и взваливают – мол, убил, палач, и всё тут.

Ничего такого в действительности, конечно, не было – я об этом уже говорил и еще скажу. И какое-либо – самое косвенное, самое опосредованное, участие Берии в каких-либо антисталинских акциях было невозможно с любой точки зрения. Прежде всего – с психологической точки зрения. Берия если и бывал недоволен Сталиным, то лишь так, как бывает недоволен учителем талантливый и давно оперившийся ученик, которого учитель все еще не считает полностью взрослым. Сама горячность, проявляемая Берией в такой своей обиде, свидетельствует в пользу Берии…

Типичный пример поклепа на Берию. В книге Николая Добрюхи «Как убивали Сталина» ее автор сообщает, что при его встрече с сыном Чкалова тот безапелляционно заявил: гибель Чкалова – на совести Сталина и Берии…

Но даже Добрюха, сам возведший на Берию много напраслины, возражает сыну Чкалова и пишет, что теперь не по слухам, а по рассекреченным документам можно буквально по минутам проследить, как прежде всего Берия, Ворошилов и Сталин пытались спасти Чкалова и 12 декабря спасли.

Это именно так, потому что тогда Берия самым жестким образом запретил вылет Чкалова, а через три дня руководители опытного завода и сам Чкалов этим запретом пренебрегли. Но, поди ж ты, о том, что Берия, опасаясь-де Чкалова как конкурента, «убрал» его, не писал из «демократов» только ленивый.

И ведь многие верят в это до сих пор!

ВО ВРЕМЕНА, когда Берия вошел в ближайший круг делового общения Сталина, то есть – к началу 1939 года, этот круг был весьма узок. Кто же в него входил?

Во-первых, Молотов, Микоян и Ворошилов… Это были профессиональные революционеры-большевики с дореволюционным стажем, члены еще ленинской гвардии, для которых Сталин оставался в подходящую минуту по-прежнему Кобой. Лишь с ними тремя Сталин был на «ты» в личных разговорах и личной переписке. И лишь они трое естественным образом позволяли себе обращаться на «ты» к Сталину.

Далее шел Лазарь Каганович – примыкая к первой тройке, однако не находясь к Сталину так близко, как она. А за ним – без особых личных приоритетов – Сталина окружали Жданов, Маленков, Берия, Булганин, Хрущев, Щербаков, Вознесенский, Андреев. Причем для всех них Сталин был безусловно «товарищем Сталиным», и в любом случае дистанция сохранялась.

Внутри же этой тесной компании личные связи имели разный характер, но ни одна не была окрашена особой теплотой – с младых ногтей никто друг с другом знаком не был, а на нормальную человеческую дружбу ни у кого из них и времени, собственно, не было. Есть хорошие рабочие контакты – и ладно!

Как я догадываюсь, имело место и вот что… Поскольку для всех скрытых врагов страны и шкурников наиболее опасен был Берия – как наиболее мощный управленец, именно против Берии, как правило, и плелись закулисные интриги. Думаю, что инициировали их и вели их не непосредственно соратники Сталина (думаю, даже Хрущев при живом Сталине этим не грешил), а кое-кто из окружения соратников Сталина. Но порой могли быть грешны и сами «олимпийцы». Они ведь тоже были людьми, и, как показала жизнь уже после Сталина, скрытыми страстишками обладали.

Здесь, пожалуй, показателен конфликт, описанный Главным маршалом авиации Головановым. Однажды, в период подготовки к Тегеранской конференции, он, войдя в прихожую на даче Сталина, услышал громкий голос Верховного: «Сволочь! Подлец!»… Не желая быть невольным свидетелем «разноса», Голованов хотел уйти, однако Сталин уже заметил его и пригласил: «Входите!»

В небольшой комнатке на подоконнике полусидел Молотов, а напротив Сталина спиной стоял Берия, которого Голованов сразу не узнал.

«Посмотри на эту сволочь», – резко сказал Сталин и приказал Берии повернуться. А когда тот повернулся с видом растерянным, Сталин приказал ему снять очки. Берия снял пенсне, и Сталин воскликнул: «Видишь, змея… Носит очки, хотя зрение полторы единицы. Вячеслав носит очки по нужде, он близорук, а этот маскируется».

Наступила тишина. Затем Сталин, уже спокойно, пожелал всем всего хорошего, и Голованов, Берия и Молотов вышли, причем Берия что-то горячо доказывал Молотову, который был невозмутим, молчал и на объяснение Берии никак не реагировал.