Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек

— Кажется, меня приберегли напоследок, — заметила Дайна, когда Холлидеи вышли. — Поторапливались бы. Я хочу подняться к Фэй.

— Думаю, мисс, вам не придется давать показаний, — сказал Финч, поднося ей кофе. — Насколько я понимаю, вы все время находились на веранде.

— Да, пожалуй, — задумчиво протянула Дайна. — Стало быть, я вне подозрений?

И тут же пожалела о своих словах.

— Попью кофе наверху, — поднялась она. — Кажется, все оборачивается весьма неожиданной и неприятной стороной. Мне и в голову не приходило. Даже когда мистер Холлидей сказал, что последним видел Артура. Видимо, все мы так или иначе находимся под подозрением.

— На твоем месте я бы не беспокоился, — сказал Гест, открывая ей дверь. — И позаботься, чтобы Фэй тоже не волновалась. Ладно?

Никогда еще в Грейндже день не тянулся так долго. Дайне казалось, он никогда не кончится. Ощущение нереальности усиливалось. Фэй заперлась у себя в комнате и никого не впускала; Холлидеи тоже оставались наверху. Джоан Доусон, занимаясь своим делом, попутно успевала громко всхлипывать. Джеффри не мог себе места найти; невозмутимое спокойствие Стивена, читавшего в бильярдной газету, казалось каким-то неестественным. Лола после долгой беседы с потрясенным, однако упорствующим в своей недоверчивости суперинтендантом объявила, что ей нужно отдохнуть до чаепития, и отправилась наверх. Миссис Твининг осталась в гостиной с Джеффри, а вот доктору Реймонду, после того как его показания были тщательно записаны, разрешили уехать.

Начальник полицейского участка майор Грирсон приехал с медицинским экспертом, одетым в штатское сержантом и фотографом в половине четвертого. Озабоченного вида человек лет пятидесяти, говорил он торопливо, неуверенно и, видимо, страдал хроническим насморком. То и дело шмыгал носом, постоянно прикладывая к нему скомканный платок. Встретили его суперинтендант и случайно оказавшаяся в холле Дайна.

— Ужасно, ужасно! — сказал майор. — Я хорошо знал генерала... э... хорошо. Вы его свояченица? Так. Суперинтендант, если вы готовы...

Сопровождаемый экспертом, фотографом и человеком в штатском, оказавшимся дактилоскопистом, майор удалился вслед за суперинтендантом в кабинет; там они надолго уединились.

В половине пятого Фэй спустилась вниз. В черном платье, она выглядела бледнее обычного. Глаза ее по-прежнему были ошеломленными, расширенными, словно при виде призрака, но держалась она очень сдержанно. Сев на свое обычное место у чайного подноса, Фэй заставила себя сказать:

— Очень мило, что вы остались, Джулия. Боюсь, для вас все это было очень... очень неприятно. Я до сих пор не могу полностью осознать случившегося. Все мне кажется невероятным, как в дурном сне. Они... они еще не закончили? Не знаете, удалось им найти что-нибудь, дающее... какую-то нить? Лично я уверена, что убийца вошел снаружи. Балконные двери ведь были распахнуты, и... Артур нажил много врагов. Вам не кажется так, Джулия? А тебе, Дайна?

Джеффри поставил дрожащей рукой чашку на блюдце.

— Уж не намекаешь ли ты, что убил его я? — спросил он. — Так вот, да будет тебе известно, что меня и близко от дома не было.

На лице Фэй появилось испуганное выражение.

— Нет-нет, что ты! Мне такое даже в голову не приходило! — Она подняла взгляд на вошедшего Геста, и Дайна разглядела в ее глазах ужас. — А вот и ты, Стивен, — ровным голосом сказала Фэй. — Я как раз хотела попросить Джеффри сходить за тобой, сказать, что чай подан.

Вслед за ним появились Холлидеи. Камилла решила проблему траура явно к собственному удовлетворению, сменив светло-голубое платье на темно-коричневое, которое ей было очень к лицу. Она, казалось, недавно плакала, вид у нее был подавленный, чего нельзя было сказать о Лоле.

Мисс де Сильва вплыла в гостиную, одетая в глубочайший траур. Любой незнакомец, войдя в комнату, принял бы за вдову не Фэй, а ее. На ней было длинное платье со шлейфом, совершенно черное, без всяких украшений. В руке она держала платок с черной каймой. Как Лола успела обзавестись им, Дайна не могла себе представить. И пришла к выводу, что либо взяла его у верной Кончетты, либо обычный белый платок наскоро обметали черной нитью.

— Я ужасно расстроена, — объявила мисс де Сильва. — Сердце так и колотится. На моих глазах выносили труп бедного папы Джеффри. Как жаль, что он не успел стать моим свекром! Меня охватили такая печаль, такое горе. И должна сказать, было очень неприятно, когда стоящие в холле полицейские посмотрели на меня так, будто это я убила его. Я сказала толстому полицейскому, что ему не доказать моей вины, но он, кажется, дурак, потому что в ответ на мои слова молча раскрыл рот, будто дохлая рыба.

От необходимости как-то откликнуться на эту речь слушателей избавило появление Финча, который пришел сказать Фэй, что майор хочет поговорить с ней и с Джеффри.

Они вдвоем пошли к выходу, Джеффри возбужденно бормотал:

— Интересно, зачем я им понадобился? Черт их знает, хотя теперь, когда отец мертв, глава семьи я. Наверное, поэтому.