Зачем вы, девочки, красивых любите, или Оно мне надо?

Муж словно под дверью с ребятами стоял! Ввалились не запылились. Бровки нахмурены, глазки сверкают. Шашек не хватает. Ага, еще коней и буденовок… и острых ушей из-под нее! Эх, пропал во мне художник!

Ввиду отсутствия реальной опасности муж выставил охрану за дверь. С плохо скрытым удовлетворением обозрел Ниэля на полу, чуточку поуспокоился и тут же обвинил во всем меня:

— Так и знал! Дня не проживешь, чтобы кого-то не довести. Что ты ему сказала?

Нет, вы подумайте! Я еще и виновата осталась! Беспредел процветает махровым цветом. Хотя нет — до беспредела мы дошли, но это еще не предел!

— Я неосторожно его порадовала, что ты теперь его ближайший родственник. Видишь, как проникся, — язвительно сообщила мужу в ответ на несправедливое обвинение.

Араниэль пришел в себя. Он сидел на полу и слегка затуманенным взглядом следил за нашей пикировкой. В это время в дверь ввалилась Маша, грозно впилась глазами в молодого наследника и одним духом выдала:

— Если ты, ушлепок эльфийский, не приведи боги, сейчас нашу Эрику обидел! Я!.. Я тебе такую эльфийскую мать покажу, всю жизнь эльфийский алфавит будешь заново переучивать!!!

Брат подивился на ее выходку и неуверенно спросил:

— А это кто?

— Не волнуйся, теперь это еще одна твоя родственница! — успокоила я эльфа, который переводил взгляд с меня на Машу, с Маши на Дара и обратно. Видимо, раздумывал на тему: а оно ему надо? Я заметила, не обращаясь ни к кому конкретно: — Он еще Сильван не видел…

Араниэль подумал и предложил:

— Может, вы мне заранее про нее расскажете, чтобы я… хм… подготовился…

Пожав плечами, я тотчас выдала родственнику необходимые сведения:

— Да пожалуйста! Сильван — каргаал. Живет в моей комнате. Охотится на праздношатающихся темных и светлых эльфов. Будь осторожен, наша когтистая девочка частенько любит по утрам закусывать аристократами.

Светлый эльф впал в глубокий ступор, надолго ушел в себя и после раздумий признался:

— Я попал в абсолютно сумасшедшее семейство! И мне это безумно нравится!

Конечно, родимый, куда ж ты денешься с подводной лодки.

— Если мы со всем разобрались, то я объявляю о бале на следующей неделе, — «обрадовал» нас супруг.

— Зачем? — Я срочно нажала «тормоз», поскольку не любила шумные представления с кучей посторонних, да и впечатления у меня от предыдущих увеселений остались не слишком радужные.

— По этикету положено, — пояснил Дарниэль, страдальчески заломив бровь.

Араниэль тут же скуксился (со мной на пару) и высказался:

— Не надо, до Калэстеля дойдет…

Повелитель обменялся с братом понимающими взглядами и согласился:

— Не стоит дразнить роканов[35] преждевременно.

Ага, а то они в весе быстро теряют и та-ак пугаются! Золотые яйца нести перестают… По-моему, кто-то сильно горит желанием ощипать папашку или подрезать ему крылышки, которые он в силу высокого самомнения считает орлиными. «Парит наш орел!»[36] Ну пари, пари… пока можно.

Если я правильно оцениваю ситуацию, то кому-то будет оченно больно падать. Вон у моего супруга в глазах уже целые стада дикобразов маршируют и площадку для посадки готовят… мягкую. «Мы обеспечим вам полный комфорт!»

— Тогда праздничный обед? — выдвинул предложение муж.

Всегда «за»! Вкусно пожрать — дело святое. Все лучше, чем перед толпами народу клоуна изображать.

Торжественное вкушение пищи определили на завтра, и Дарниэль вышел отдать необходимые распоряжения. За ним следом улетучилась Маша, бросив на Араниэля заинтересованный взгляд и состроив глазки исподтишка.

У эльфа сделался такой пришибленный вид, как будто она ему промеж глаз топором вломила со всей дури, а не симпатию выказала. Брат побледнел, покраснел, поглазел в задумчивости на дверь, покусал губы (голодный, не иначе) и выдал сиплым шепотом:

— Она замужем?

— Еще нет, — улыбнулась я. Задала встречный вопрос: — Хочешь поспособствовать?

— Э-э-э? — смутился Араниэль и покраснел снова. — У нее есть возлюбленный?

У-у-у, как интересно!

— Нет. Она свободна, как птичка в полете, — сообщила я, приняв серьезный вид. — А что?

— Могу ли я испросить дозволения поухаживать за твоей родственницей? — выпалил братишка длинную церемонную фразу и сравнялся цветом с фуксией.

Все интереснее и интереснее…

— Я, собственно, не против, но тебе с этим вопросом не ко мне, а к Дарниэлю, он глава семьи, — проникновенно поведало мое величество, соблюдая торжественность момента и с трудом сдерживая смех. В эльфийских традициях сам черт ногу сломит!

Блондин кивнул, соглашаясь, и выпал из действительности, погружаясь в пучину сложных раздумий. Об этом свидетельствовала живая мимика и сосредоточенный взгляд.

Мне ждать результата надоело, и потому я немного подмаслила:

— Мне кажется, ты ей тоже нравишься.

— Да? — отмер эльф и вперил в меня васильковые очи. — Почему?

Я пожала плечами:

— Понятия не имею. Может, у нее вкус дефектный, а может, ей светлоэльфийский алфавит не с кем повторять… Кто нас, женщин, разберет…