Зачем?

Делать нечего. Он вышел из туалета и, задумавшись, столкнулся в коридорчике со стюардессой, развозившей на тележке подогретый обед для пассажиров. Тележка? Нет. Похоже на алюминий. Это всё равно что вату жевать. Нужна сталь. Не меньше. Зубы уже просто чесались. Зуд нарастал нестерпимо. Перед глазами больного поплыли видения одно другого мучительнее: статуя Мухиной "Рабочий и колхозница"... Эйфелева башня... особенно фигура Петра Великого, установленная посреди Москва-реки...

Шатаясь, он пошёл к своему креслу. К зубному зуду добавилась тошнота. Кусаться хотелось до мути!

В двух шагах от своего места он заметил пассажира с ноутбуком. Не думая, с дрожащими руками, Зубастый бросился к этому пассажиру, схватил прибор и в несколько секунд размолол его до последней клавиши. И выплюнул на ковровую дорожку. В салоне завизжали женщины. Это подстегнуло несчастного, тем более что компьютер оказался мягким и только распалил его страсть.

Зубастый кинулся к кабине пилотов, попутно кусая всё, что казалось хоть чуточку твёрдым. На одной стюардессе он заметил маленький золотой перстенёк, откусил вместе с рукой, опять выплюнул с негодованием и, рыча страшным голосом, рванул вперёд. У двери кабины его пытались остановить добровольцы из пассажиров, но он легко устранил препятствие, молниеносно перекусив четыре глотки. Кровь на зубах оскорбила его до крайности: мало того что солёная, она - жидкая! Потребность в сталегрызении возросла до крайности.

Ворвавшись в кабину, Зубастый оторвал от пола кресла пилотов и стал искать в них металлические части, попутно кроша все остальные. Командир корабля до последней секунды передавал на землю сигналы смертельной опасности...

Ужовы придирчиво осмотрели друг друга, проверили карманы, вышли на балкон и взглянули на суетящихся во дворе спецов. Те уже развернули все ловушки, оцепили район и теперь покуривали, поглядывая на десятый этаж. Заметив Ужовых, рыцари передовой науки затушили сигареты и замахали руками.

- Фамильярность! - с негодованием заметил Васька, завязывая на поясе верёвку дополнительным узелком.

Иван Иванович доверил крепёжные работы сыну как вундеркинду-золотые-руки. Репетируя, они сначала полетали по квартире и убедились, что Иван Иванович вполне вынесет двоих. Потом нашли ремни, бечёвки, веревки, выбрали что покрепче, взяли моток про запас, ещё полетали - с грузом - и облегчённо вздохнули. Теперь можно и в путь. Каникулы кончились.

- Пап, а ты дорогу знаешь?

- Ну, в общем... Я ведь никогда... Но нам ведь главное - просто лететь. Стрелять в нас не будут - бессмысленно. И они это знают.

- А если мы до полусмерти напугаем мирных граждан? А если за нами вышлют вертолёт с какими-нибудь хваталками-крючками? Ты ведь неопытен в воздухоплавании над Москвой. Опять же - провода, встречные птицы... Ты меня удержишь?

- Васька! - взорвался отец. - Ну что ты предлагаешь? Вон выгляни в окно! Выбора-то нет. Большая научная мясорубка ждёт нас. Каждая клетка наших тел с каждой секундой дорожает. Мировое сообщество учёных втихаря замерло: ждут, стервятники. Биоинженеры запасаются своими нанолопатами - докопаться до секретов бытия. Нам даже пикнуть не дадут про всякие там права неприкосновенной личности! Лететь надо немедленно, и все дела. - И он потуже затянул верёвку, соединяющую его с сыном.

- Ладно-ладно, это я так, для куража... - успокоился Васька.

Они приставили к перилам табуретку и сделали первый шаг. Наблюдатели приготовились ловить их тела. Это странно, однако никто из специалистов, сконцентрировавшихся на поимке Ужовых, не задал себе психологический вопрос: почему они вообще вышли на балкон? Что за бравада?

Иван Иванович с небольшой картинностью встал на кромку перил и протянул руку Ваське. Тот подхватил игру: торжественно поднялся, шумно оттолкнул табуретку, прижался к отцу, словно прощаясь, положил голову ему на грудь и...

С минуту столбняк не отпускал очевидцев. Открыв рты, они смотрели на улетающих прочь Ужовых и теребили в руках бесполезную сеть. Наверное, с таким же чувством влюблённый бедняк наблюдает за пышной свадьбой своей девушки с другим, более обеспеченным дуралеем.

* * *

Через 50 лет мы избавимся от абсурда выращивания целой курицы для того, чтобы съесть только грудку или крылышко, и будем выращивать эти части по отдельности в подходящей среде..."

Уинстон Черчилль, премьер-министр

Великобритании, 1932 год

Мария разложила на полу все документы, изобличавшие Аристарха Удодовича в многолетней незаконной деятельности на биотехнологической ниве. Всё, над чем билось мировое научное сообщество, то сопротивляясь общественному мнению, то потворствуя ему, всё, что носилось вокруг генной инженерии, обсуждалось в парламентах и прочих важных инстанциях, - всё это давно и далеко послал Аристарх Удодович, завхоз института и тайный руководитель Центра экспериментальной медицины. Он сам принял решение: разрешил сотрудникам любое клонирование, любые, так сказать, улучшения любых видов, их скрещивания - вплоть до получения настоящих крокозябликов - во плоти.