Зачеркнутому верить

Но мы должны были узнать обязательно. Выбежали на улицу. Место, откуда стреляли, все трое определили на слух правильно. И потому, едва спрыгнув с крыльца, сразу свернули с бетонной дорожки и побежали прямо по газону. Выбрались на тротуар только после того, как существенно срезали угол. Бежали, как полагается во время боя, пригибаясь и меняя углы движения, то есть используя давно отработанный дриблинг[14], при котором стрелку, который попытается в тебя попасть, трудно правильно прицелиться, потому что он не знает, в какую сторону в следующую секунду ты сделаешь рывок всем корпусом.

Бежали мы в сторону ворот КПП. Там стояли три БМП, позади которых, как я сразу определил, залегли полукругом около двухсот бойцов – видимо, все наличные силы, что были в данный момент в городке. А в воздух уже поднялись пять штурмовых вертолетов-ракетоносцев, все наличные силы, что были в отряде на постоянной приписке, и зависли с опущенными носами в воздухе, готовые вести прицельную стрельбу.

Металлические ворота были распахнуты, прямо за воротами, закрывая проезд, стоял бронетранспортер с развороченными колесами правого борта. Догадаться было нетрудно: колеса бронетранспортеру разворотила выстрелами из автоматической тридцатимиллиметровой пушки боевая машина пехоты, что стояла во главе солдатской цепи по центру и чуть-чуть впереди других. Стрельба велась не на поражение, а на повреждение, хотя пушка БМП была в состоянии пробить броню бронетранспортера как картонную коробку. На самом бронетранспортере башенный пулемет вертел стволом из стороны в сторону, словно рассчитывал напугать пушку, которая замерла, нацеленная как раз на эту башню. И если бы пулемет бронетранспортера рискнул бы дать очередь в любую из сторон, которые рассматривал, пушка сразу снесла бы с бронетранспортера башню вместе со оператором-наводчиком. И потому пулемет предусмотрительно молчал.

Рядом с будкой КПП стояли и беседовали люди. Но кто там стоит и кто с кем беседует, я разобрать не мог. Еще недостаточно рассвело. В предгорьях рассвет наступает постепенно.

Я нашел взглядом старшего лейтенанта Шершнева, причем не по внешнему виду, который в лежачей цепи выделить было трудно, а по тому месту, где должен был находиться командир в момент боя, как я сам когда-то учил его. Николай был там, где нужно, – в середине и чуть в отдалении от самой солдатской цепи.

Я перебежал к нему. Залег рядом прямо на асфальт, положив глушитель пистолета-пулемета на бордюр тротуара. Тут же рядом со мной оказались и Аграриев с Логуновым. Они предпочитали не расставаться со мной, своим командиром, ни при каких обстоятельствах, даже во время боя, если он начнется. Впрочем, бой пока не начинался. Выстрелы автоматической пушки были, видимо, только предупреждением.

– Николай, что тут происходит? Введи в курс дела…

И сам почувствовал, сколько удивления в моем голосе. А удивляться было чему. Никогда еще во всей предыдущей практике сводного отряда не было случая, чтобы нашлись какие-то силы, что рискнули бы атаковать военный городок спецназа ГРУ. Нужно быть отъявленным и наглым самоубийцей, чтобы решиться на такое. Ведь в нашей армии нет не только адекватно подготовленных войск, но и войск, вооруженных настолько же хорошо, как спецназ ГРУ. А в том, что атаковали городок не бандиты с гор, сомневаться не приходилось. У бандитов нет бронетранспортеров, которых, как я видел, за воротами стояло несколько штук. По крайней мере, их было три. Бойцы в черной униформе суетились, пытаясь зацепить на фаркоп трос тому, что застрял в воротах.

– Спецназ ФСБ вместе со спецназом МВД за вами, товарищ капитан, пожаловали. Внаглую пытались в городок въехать. А у нас как раз группа на выезд готовилась. С этой стороны ворот стояла. Подполковник Желтонов приказал в случае обострения ситуации стрелять на поражение техники. Как только ворота открылись, гости наши решили заехать, хотя мы открывали тем, кто выезжал. Наш пушкарь не промахнулся. Парой очередей их бронетранспортер остановил. Десант сразу выскочил и – назад. Поняли, что дело серьезное, после следующей очереди бронетранспортер сам загорится…

– Подполковник Желтонов приказал стрелять по машинам ФСБ? – Для меня это прозвучало как сообщение о том, что мне танк на голову наехал. – Никак не ожидал от подполковника такой решительности! Что с ним такое случилось?

– Вы его, товарищ капитан, плохо знаете. Он еще приказал и вертолеты в воздух поднять. С полным боекомплектом. И дал приказ вертолетам в случае попытки прорыва уничтожить противника.

Я посмотрел в небо. Кассеты с НУРСами выглядели угрожающе.

– А рота? – спросил я.

– А роту уже я сам поднял. И соседнюю тоже. Общую тревогу объявил.

– Главный вход… – напомнил я.

– Я туда отделение гранатометчиков направил. И пару ручных пулеметов в придачу. И к воротам автороты тоже. Там ворота старые, деревянные. А к воротам складов целый взвод определил. Там прорваться легче.