Зачеркнутому верить

— Я не понимаю нерешительности спецназа ФСБ. Если двинулись, если начали, почему остановились?

— БМП начала стрелять до моего приказа, — ответил подполковник. — Менты сразу испугались. А спецназ ФСБ, похоже, только на свою репутацию рассчитывал. Нахрапом думал взять. За счет наглости. Не думали, что на сопротивление нарвутся. Да их и мало было. Как застряли, как остановились, все у них насмарку пошло. А тут и я подошел, переговоры начал и категорично предупредил о последствиях нападения на армию. Обещал рассматривать это как террористический акт. И майор Алексеенко, кажется, был не сильно решительно настроен. А на прощание сказал, что хотел бы, чтобы за него так же стояли, как за капитана Онучина. Просил тебе привет передать. Ты с ним знаком?

— Перед моим побегом из автозака майор Алексеенко, одевая на меня наручники, сунул мне в руку ключ от них. А за какое-то время до этого я во время совместной со спецназом ФСБ операции на своих плечах вынес с поля боя майора Алексеенко, старшего брата нынешнего майора…

— Опять сержант бежит… — заметил старший лейтенант Шершнев, перебивая мой рассказ. — Теперь, похоже, настоящая шифротелеграмма пришла…

Так и оказалось. За настоящую шифротелеграмму подполковнику Желтонову пришлось расписаться в журнале регистрации. И он сразу начал читать, хмуря брови. Но хмурился он недолго. Посмотрел на всех нас светлым взглядом.

— Командующий почти слово в слово подтвердил то, что я сообщил этому майору из ФСБ. И даже касательно вертолетной авиации… А что касается тебя, Максим Викторович, пойдем в кабинет, если выспался. Я тебе кое-что расскажу. Старлеев своих с собой бери. Их этот вопрос тоже, наверное, волнует.

А как он мог их не волновать, если речь шла об их жизни и смерти. Откуда среди людей, особенно военных, пренебрежение жизнью и смертью тех, кто младше по званию? Но это часто встречающееся явление. А о жизнях и интересах людей невоенных я вообще не говорю…

* * *

В кабинете подполковника Желтонова свет горел, похоже, всю ночь. По крайней мере, не пришлось включать его, когда подполковник вошел первым. Я вошел вторым и сразу направился к мягкому креслу, в котором уже сидел раньше. Не стал ждать, когда мне предложат, поскольку сидеть в этом кресле мне понравилось. Аграриев и Логунов сели рядом друг с другом лицом ко мне на стулья за приставным столом. Командир, естественно, занял свой рабочий стол с офисным креслом.

— Значит, дело у нас такое. Сразу командующий ответить не мог, потому что выяснял ситуацию в агентурном управлении, которому «Сектор «Эль» вместе с полковником Самокатовой подчиняется напрямую. Приказа на ликвидацию генерала Шарабутдинова Самокатовой никто не давал. В настоящий момент в отношении Алевтины Борисовны будет проведена негласная проверка, но на время проверки она не будет отстранена от исполнения своих обязанностей, следовательно, руки ее развязаны. Относительно подполковника Саенкова послан запрос в республиканское ФСБ, хотя он служит в Московском областном управлении, откуда и был на полгода откомандирован в Махачкалу. Будет проведена проверка и жены Саенкова адвоката Альбины Борисовны Самокатовой. Но это вовсе не означает, что ситуация для вас троих упростилась.

Если какие-то силы начали на вас охоту, они могут ее продолжить даже после возможного ареста сестер Самокатовых и Саенкова. Они же не самостоятельно всю черновую работу выполняли. Кто-то им помогал, и этот кто-то будет продолжать начатое. Более того, если раньше вы были только носителями опасной информации, которую могли разгласить, а могли и не разгласить, то теперь вы становитесь опасными свидетелями обвинения, которое могут полковнику и подполковнику предъявить. А это значит, что опасность для вас троих возрастает многократно. Можно отправить вас вертолетом прямиком в здание ГРУ, где есть собственная вертолетная площадка. Но, во-первых, у нас имеются только штурмовые вертолеты, пролет которых над Москвой разрешается только исключительно во время праздничных парадов военной техники, а во-вторых, командующий опасается применения против вертолета ПЗРК. Против вертолета это реальный, как вы знаете, шанс. Сам он желает с вами пообщаться как можно быстрее, но предпочитает потерпеть в целях безопасности. Через три дня вернется в свою бригаду майор Оглоблин. Вернется уже в звании подполковника и будет принимать батальон. К нему, как к новому комбату, полетит командующий. Сам будет представлять его батальону. Сможете вы за три дня самостоятельно добраться до десятой бригады?

— Сможем, — пообещал я твердо. — Конечно, не пешком, но доберемся. Нам бы сначала до автожира, который мы, не доезжая до Моздока, припрятали, как-то доехать. А по воздуху мы намного быстрее двинем. В небе в последнее время постов ГИБДД не наблюдается. А три дня — большой срок. Через час и пойдем. Но у меня есть вопрос, товарищ подполковник. Как стало известно, что мы находимся в городке? В отряде есть осведомитель ФСБ? Кто-то же передает им сведения.