Зачет по приворотам

Даниэль не стала обсуждать чужие трудовые отношения и, заправив перьевую ручку чернилами, вывела приветствие. Антуан стоял рядом, контролируя процесс.

– Стоп! – Он положил руку на запястье девушки, когда на листе появилось начало фразы: «Мне стало известно…» – Дальше под мою диктовку.

– Но это личное! – возмутилась леди Отой.

– То есть с ректором и личем разберетесь сами?

Возражений не нашлось, и Даниэль покорно написала письмо с чужих слов. Оно вышло менее эмоциональным, зато более содержательным. От лица дочери Антуан интересовался, отчего лорд Отой не сообщил ей о грядущей помолвке лично, намекал, что ей известно о связи семьи с личем: «Вы проводили некий ритуал над моим телом, вселили в него чужую сущность. Как не спрашиваю, меня интересуют причины. Ваше молчание может дорого обойтись нам обоим. Лич не станет дожидаться помолвки и предъявит свои права». В конце, уже сама, Даниэль приписала: «Темный дар мне нравится, отказываться от него я не намерена, равно как выходить замуж по щелчку пальцев. Ваше согласие и несогласие в данном вопросе ничего не значит».

– Напрасно.

Девушка подняла голову и встретилась с осуждающим взглядом преподавателя.

– Не стоит разбрасываться словами, рискуя испортить себе жизнь. Любовь к магии у женщин проходит быстро.

С языка рвалась колкость, но Даниэль сдержалась. Слова де Грассе прозвучали как совет, а не как обычное замечание. И во взгляде промелькнуло нечто такое, отголосок былой жизни. Рот дернулся в кривой гримасе, девушка не заметила бы ее, если бы не наблюдала за преподавателем. Дорого бы она дала, чтобы заглянуть в его мысли!

– Будете перечитывать?

Воспоминания Антуана явно тяготили его, и Даниэль милосердно вернула хозяина дома к реальности. Хотя бы из корыстных побуждений: темный маг в дурном настроении основательно испортит день окружающим.

– Нет, можете запечатать.

В кабинет де Грассе по-прежнему ее не пускал, воск принес сам. Интересно, что же он там прячет?

Приложив к расплавленной кляксе кольцо с печаткой, Даниэль в нерешительности поднялась. Ну вот, завтрак окончен, письмо написано, пора уходить. Возвращаться в академию не хотелось: там Антуан де Грассе превратится в прежнее чудовище, а девушка вновь станет бояться каждой тени. Лучше задержаться на кухне. Окончательно проснувшись после кофе, леди Отой поняла, как тут хорошо. Пусть Антуан не коллекционировал слоников в горке, не увлекался вышитыми салфетками и майоликовыми декоративными тарелками, в комнате витал дух хозяина. В башне академии такого нет, душу де Грассе вкладывал в другое место. Дом, а не место ночевки. Взять хотя бы чашку – у нее скол, но преподаватель ее не выбросил. Почему? Очевидно, из-за полустершегося вензеля. Рассмотреть бы ближе, но неудобно. Или подстилка на стул, чтобы не мерзнуть зимними вечерами, – десятки мелочей, которые все вместе составляют портрет хозяина. Де Грассе из Бресдона виделся ценителем старины, надежности и уюта, а не мрачным мстительным темным магом. Он любил яркие краски, иначе бы не постелил разноцветный плетеный половик.

– У меня нет желания загонять лошадь, поэтому прогуляете половину занятий, – неожиданно обрадовал Антуан и тут же подсунул горькую пилюлю: – Вечером жду на индивидуальное занятие. Да, да, юная леди, – он с деланым сочувствием вздохнул, – за удовольствие нужно платить. Вы отлично повеселились вчера, пришла пора ударно поработать. А пока займемся вашим внешним видом. Бресдонские портнихи, безусловно, уступают дорсетским, но тоже на что-то способны.

– Вы собираетесь заказать мне платье?!

Даниэль едва не задохнулась от удивления, начисто позабыв о недавних колкостях. Хороший бальный наряд стоил дорого, и его точно не покупали посторонние люди. Обычно траты брал на себя отец или муж, в крайнем случае жених. Де Грассе мог отделаться бы танцами и парой комплиментов.

– Я обещал и свое слово держу. – Преподаватель потянулся за накинутым на свободный стул пиджаком и надел его. – Готовы или подождать?

Черный бархат заструился по рукам и спине – оптическая иллюзия из-за игры света и фактуры, но Даниэль на миг показалось, будто движение передалось и броши-змейке на лацкане. Она повернула голову и подмигнула. Девушка моргнула, и иллюзия пропала. Интересно, де Грассе, как и Аргус, носил настоящую змею? Леди Отой сомневалась, что темный маг в чем-то уступал старшекурснику.

– Почему некроманты выбрали символом змею?

Вопрос застал Антуана врасплох. Он насупился, пытаясь постичь законы женской логики, потом догадался и провел пальцем по змейке. Она снова дрогнула и, явно издеваясь, показала девушке раздвоенный язык. Это уж слишком!

– Змея – символ познания.

– Но любая магия – познание, – не унималась Даниэль и тайком пригрозила броши.

Кто увидит, решит, будто наследница лорда Отоя сошла с ума.