Зачет по тварезнанию

— Ой! — произнес мужской голос. Смутно знакомый.

— Смотреть нужно, куда идете! — превентивно огрызнулась я.

В ответ раздался нервный смешок.

— Не смешно! — обрезала я, поднимая глаза. Всё выше и выше, пока не уткнулась в лицо Кейрата, мать, Торнсена!

Здравый смысл в отчаянии прикрыл лицо руками. Сердце сделало кульбит и с удвоенной мощью понесло по сосудам хмельную кровь.

— Что вы тут делаете? — строго спросила я, благо голос продолжал меня слушаться. — Я велела вам в десять утра отбыть телепортом.

— А вы мне уже поставили и зачет, и практику, если не соврали. Так что я не обязан вас слушаться, — насупив брови, ответил студент.

— Я вам предложила, вы отказались, — пожала плечами я. — Когда будет следующий телепорт, сказать не могу.

— Ну и пожалуйста. Я уже и дом здесь присмотрел, — с вызовом заявил Торнсен.

— А дом зачем? — оторопела я.

— А что, я должен был слушать, как вы фейерверки пускаете на пару? Нет уж, увольте! — прошипел он.

— И потому вы отправились пускать фейерверки в другое место? — процедила я.

— А в этом вам пусть ваш лей отчитывается. Где он, кстати? Смахивает песочек в совочек после бурной ночи?

— Если бы кое-кто провел эту ночь в своем номере, не задавал бы глупых вопросов, — я упрямо задрала нос и сложила руки на груди.

Кейрат уперся взглядом в лестницу, видимо, ожидая сошествия Сафониэля.

Я хмыкнула и села за освободившийся, судя по всему, после Торнсена, столик. Пусть ждет. Если человеку делать больше нечего.

В такой диспозиции: я за столом, Торнсен — рядом, гордым профилем ко мне, нас и застала разносчица-блондинка. Она выглядела немногим лучше подружки. И то, скорее, благодаря более удачному освещению.

— Что будете? — болезненным тоном поинтересовалась она.

— Что-нибудь такое, от чего я не будут выглядеть так, как вы, — заявила я прямо.

— Не могли бы вы говорить чуть тише, — жалобно попросила девушка и потерла виски.

У-у-у! Да похоже, они вчера просто перебрали!

— Сафониэль в таком же виде отбыл? — с надеждой поинтересовалась я.

— Господину магу всё нипочем, — не скрывая обиды на несправедливость судьбы, кисло сообщила блондинка. — Отправились бодрый, как огурчик.

— Куда отправились? — не понял Кей.

— В Южные горы отправились, — пояснила я тоном для тех, кто с галерки.

— А вы?

— А я — «не отправились».

— А почему?

Вот этот вопрос я проигнорировала. Я же ему зачет и практику уже поставила. И не обязана отчитываться.

— Девушка, несите уже что-нибудь, есть очень хочется, — поторопила я. И добавила ей вслед: — Только свежего!

— То есть ты не собиралась вчера отправляться отсюда? — Кейрат сел напротив, всем видом демонстрируя, что его с места горбокрылом не сдвинешь.

— Вы.

— Что «мы»?

— «Вы не собирались», — поправила я его, откровенно забавляясь. — И не «вчера», а «сегодня».

— Что «сегодня»? Что «вчера»? — начал заводиться Кей. — Кто «не собирался?»

— Судя по всему, никто никуда вчера сегодня не собирался, — решила добить его я. А где он шлялся всю ночь? — Кроме лея Гроссо.

Торнсен обхватил голову. Вот так сидела бы и любовалась. Сколько сил хватит.

Девушка принесла мне завтрак-обед и вчерашний ужин в лице запеканки с мясом и неизменных пирогов.

Вот оно, счастье! Счастье — есть!

58. Кей. Дома.

Довольная собой, Джелайна уплетала запеканку с таким аппетитом, будто неделю не ела. Я смотрел на нее и с ужасом осознавал, что она же действительно могла отбыть сегодня телепортом вместе с Брехуниэлем. В Южные горы или куда-то еще. И кто бы там ее защитил?

…От нее же самой.

И главное, что бы делал я, когда наведенное леем Треплоссо марево ревности и обиды рассеялось? Где рвал бы волосы? Обо что бился бы головой?

Это только говорят, что всё на свете можно исправить.

Нет. Бывают ситуации, после которых уже ничего не изменить. И если бы Лайна отправилась с ним, это был бы тот самый случай.

С другой стороны, ну встал бы я у нее на пути? Да она бы из чистого духа противоречия уперлась бы за косорыловым гадом.

Когда речь идет о Джелайне, нужно просто не мешать ей самой сделать правильный выбор.

…Как же легко рассуждать о том, что нужно было сделать, когда делать уже ничего не нужно!

Лайна дожевала последний пирожок, и теперь смотрела на меня, излучая сытость и удовлетворенность.

— Пойдем домой, — предложил я.

— Еще раз? — она вопросительно изогнула бровь.

— Я говорю, дом здесь вчера среди брошенных присмотрел. Вечером в порядок его привел.

До полуночи отдраивал, правил, строгал, лишь бы не думать о том, что происходит в таверне.

— Молодец! — похвалила меня Джелайна. — …А зачем?

— Что «зачем»? В порядок зачем его приводил? Так загажено там было. Дом без хозяина быстро дичает.

— Нет, зачем «присматривал»? — пояснила она.

— Не хочу больше в таверне оставаться. Тесно здесь. Неудобно. И девчонки постоянно лезут.

В штаны. Но об этом я не стал говорить. Джелайну Хольм, пока она добрая, лучше не бесить.