Задачка на три корги

В дальнем левом углу была комната: небольшое пространство, выделенное шлакоблоками. Рози подошла к ней и крикнула: “Тут есть кто‑нибудь?” Она вдруг осознала, что ее голос прозвучал резче, чем обычно. Однако ответа не последовало. Она нажала на ручку и вошла внутрь. Там стоял стол и стеллажи с разными коробками, помятыми банками с краской и аккуратно расставленными контейнерами для шурупов и гвоздей. В комнате слегка пахло сандалом и мускусом. На столе стояла старая кружка с воткнутыми в нее карандашами, линейками и ручками. Рядом лежал блокнот из желтой линованной бумаги. Рози попробовала расписать пару ручек, но все они высохли. В ржавой корзине для бумаг валялась пара смятых в комок листов. Рози положила их на стол и разгладила. Они были исписаны карандашом – стройные ряды цифр и букв, которые не складывались ни во что вразумительное. Рози достала телефон и сфотографировала надписи, затем снова скомкала бумагу и бросила обратно в корзину. В ящиках стола лежали тетради с похожими комбинациями.

Ближайшая к ней металлическая дверь вела в другое складское помещение: длинное и узкое, с низким арочным потолком и стенами, выложенными глазурованной плиткой, как на старых станциях подземки. Рози догадалась, что впереди вход в туннель. На полках среди прочего лежало по меньшей мере два десятка коробок для шляп, несколько мотков толстой бечевки, три детских гоночных машинки и четыре спасательных круга. Присмотревшись, она увидела на них надпись: “Яхта Ее Величества Британия”. В конце была еще одна металлическая дверь, путь к которой преграждали два старинных сундука в стиле “Гарри Поттера” и ящик для транспортировки чая. Рози сдвинула ящик в одну сторону, а сундуки – в другую. Один из них оказался значительно тяжелее. Подняв крышку из любопытства, она обнаружила в нем три великолепные сине-белые китайские вазы, каждая по полметра в высоту, аккуратно переложенные соломой.

Дверь поддалась с толчка. И если на предыдущей висела табличка, предупреждающая о том, что дальше проход закрыт, то на этой ничего не было. За дверью оказался туннель, выложенный красным кирпичом, около пяти метров в длину. В конце – еще одна дверь, но уже совсем другая: низкая, старая, с массивной коробкой. Рози прикинула, что прямо над ней должна проходить улица Конститьюшн-хилл, и включила фонарь. По идее, именно здесь принц Филип приказал перекрыть проход в дальнюю часть туннеля. В абсолютно неподвижном воздухе стояла мертвая тишина, из‑за которой все чувства обострились. Рози четко слышала в отдалении гул каждой лампы и ощущала древесный мужской аромат, смешанный с запахом сырости и грязи.

Сама дверь напоминала музейный экспонат: сделанная из массивной древесины, поблекшая от времени, с мощными железными прутьями, которые удерживали ее на петлях. В старинной пластине под ржавой ручкой имелась замочная скважина, но ключа нигде не было видно. Вместо этого дверь запиралась на более современную задвижку, прикрепленную к стене на петлях, с тяжелым навесным замком, пропущенным через скобу, которая крепилась к стальной пластине. Рози подумала, что стоит ее сфотографировать, чтобы позже показать Боссу. Она опустила фонарик, достала из кармана куртки телефон и, держа его с включенной вспышкой, приготовилась нажать на кнопку. В последний момент она решила притянуть замок поближе, чтобы его лучше было видно на фотографии, и чуть не потеряла равновесие: замок с легкостью подался вперед.

Стальная пластина, удерживающая скобу, вообще не была прикреплена к двери. В висячем положении конструкция казалась прочной, но, если потянуть, пластина просто отходит от петли, замка и всего остального, и дверь открывается. Рози оставалось только потянуть за ржавую ручку.

Указание королевы было такое же простое и понятное, как главное правило армии: старшие офицеры отдают приказы, и они должны выполняться.

Но Рози была закаленным в боях ветераном: ей пришлось преодолеть сопротивление каждого мускула и сухожилия в теле, чтобы шагнуть вперед, в темноту.

Пойдешь вперед – получишь ответы. Остановишься сейчас – и сможешь только сообщить о проблеме. Как всегда, вопрос был один: “Кто еще может пострадать из‑за твоих действий?” В данный момент никто. А Рози вполне может сама о себе позаботиться.

– Извините, мэм, – пробормотала она, подняв фонарь, и вошла в дверь.

Впереди простирался широкий коридор с кирпичными стенами и низким потолком. Под ногами лежала неровная каменная плитка, и там, где она отсутствовала, голую землю прикрывали деревянные доски. На них виднелись неровные темные линии, которые, как показалось Рози, остались от шин – может быть, от колес тачки? И хотя доски положили сюда как минимум шестьдесят лет назад, они были на удивление чистыми: ни следа грязи и копоти.