Задание Империи

Чкалов метнулся с картой к штурману; похоже, и на того легкий, полупрозрачный кусок материи с очертаниями поверхности земли произвел впечатления больше, чем вид летающей тарелки. Все же после нескольких многозначащих восклицаний они привыкли к ситуации как к данности; вернувшись, Чкалов посетовал Ковальчуку:

— Двадцать лет! Через двадцать лет с меня, как со старого коняки, уже подковы сдерут. Буду летать по билету из Москвы на Минеральные Воды.

«Где-то я уже слышал похожее», — машинально отметил Виктор, а вслух заметил:

— Никогда не надо отчаиваться. Вон Маресьев вообще без ног летал.

— Какой Маресьев?

«О черт, Маресьев вообще уже летает? Если, конечно, стал летчиком…»

— Это в Первую мировую было, — поправил Ковальчук, — и без одной ноги, а не обеих. Фамилию только не помню. На «Фармане» летал.

— Ну так что «Фарман»? Этажерка.

— Но вы же со… сокол из волжских. Так что через двадцать лет, кто знает, может, еще рекорды ставить будете.

«Не дадим, не дадим ему погибнуть! К осени уже поликарповский заморозят, силы перебросят на яковлевский для малоподготовленных пилотов и на лавочкинский, для асов, со «звездой» от бомбера. Там должно проще пойти».

— Ничего, если мы разомнемся? — спросил Ковальчук, когда шум двигателя стих и самолет замер там, где в этой реальности еще не ступала нога человека. — По родной земле наконец-то походить.

— Можно. Бежать тут некуда.

— Если какая помощь нужна, позовите.

— Да ничего. Сами справимся.

— Ну вот, Виктор Сергеевич, — заметил Ковальчук, когда они слегка отдалились от самолета, — мы с вами первые люди в этих местах… Только на повестке дня у нас теперь вопрос такой: надо изменить курс, чтобы попасть к точке перехода. Варианта, как вы понимаете, у нас опять два: уговорить Чкалова — а на этот раз ничего не получится, так как у него приказ, — или захватить самолет. Самоликвидатор я уже незаметно обезвредил. Какие будут мнения?

— Ну неужели ничего нельзя придумать, кроме захвата?

— Ну попробуйте придумать. Время еще есть. Если ничего не придумаете, остается захват. Все будет аккуратно, героический экипаж не пострадает.

— Я буду думать.

— Хорошо. Я напомню, когда подойдем ко времени принятия решения. Да, нам машут, видимо, будем взлетать.

…Под крылом неторопливо полз материк. Красивый день, хорошая погода, малая облачность.

— Виктор Сергеевич! Время.

Виктор поднялся с койки и прошел в нос, к Чкалову.

— Валерий Павлович, мы сейчас в зоне действия радиосвязи?

— Да, здесь мы можем поддерживать связь минимум с двумя станциями.

— Свяжитесь с землей и скажите, чтобы они срочно связали нас со Сталиным!

— Что?

— Связали со Сталиным! С самим! Думаю, в России найдутся спецы, которые сумеют согласовать вход передатчика с проводным телефоном!

— А позже, когда сядем, нельзя?

— Нет! Это надо срочно, немедленно!

— Сейчас передам радисту…

— Они просят, чтобы их соединили с «Ивановым»! Да, с «Ивановым»! Конечно! Да! Ну вот, держите наушник, говорите сами.

— Позвоните этому… «Иванову», и пусть ему сообщат, что Еремин хочет с ним связаться! Это очень важно!

— Вы понимаете, о чем вы просите? — сухим, чуть посаженным голосом донеслось из наушника.

— Я не прошу! Я требую, исходя из оперативной ситуации, незамедлительно связать меня с «Ивановым»! Под мою личную ответственность!

Небольшая пауза. Что еще ему сказать, человеку где-то на земле? Пригрозить наказанием за саботаж? Пообещать награду за содействие? Намекнуть, что лично знаком с Самим? Что?

— Вас соединят с Кремлем. Ждите.

— Отвечают! Берите наушник! — Голос радиста через несколько минут.

Все тот же голос из наушника:

— Господин «Иванов» выехал на дачу. Пробуют соединить с ней. Ждите.

Еще несколько минут.

— Ну что? — Вопросительный взгляд Ковальчука.

— Сейчас. Сейчас сделают.

«Господи, ну скорее, скорее…»

— «Иванов» у аппарата. Говорите.

Виктор от волнения проглотил слюну:

— Со мной второй человек. Оттуда.

— Я понял. Продолжайте.

— Нам нужно, чтобы вы дали команду экипажу изменить курс полета, как укажет второй человек. Я не могу объяснить по радио, но это чрезвычайно важно. Чрезвычайно.

Молчание. Как оно долго длится! Сейчас последует уточняющий вопрос… или…

— Если вы так говорите, то это действительно надо. Хорошо. Я скажу пилотам, чтобы они делали то, что вы просите. Передайте им трубку.

— …Ну что, куда летим?

— Значит так, от этой точки маршрута берем курс…

— Валерий Павлович!

— Слушаю вас. Куда дальше поедем?

— Нет, это другое, — Ковальчук протягивал Чкалову исписанные листы, — вот список вероятных катастроф опытных самолетов на ближайшие десять лет, кто пилоты, какие причины и как предотвратить. Мне попадались эти данные в пятидесятых.

— А вот материалы по перспективным самолетам, в дополнение к тем, что уже переданы.

— Спасибо. Только ведь получается, если самолеты другие, то и биться будут уже по другим причинам, верно?

— Не всегда. Могут быть и по тем же самым.

… — Здесь точка перехода непосредственно в ваше время. Вы попадете обратно в тот же самый день и час и в то же самое место, откуда ушли.