Задание на всю жизнь

Через два дня после того, как Хамбер под предлогом «пятничной молитвы» побывал в мечети, Садретдинхан послал Мирзу к английскому атташе за своей одеждой.

В здании консульства господина Хамбера не оказалось. Он отдыхал в своем доме, расположенном здесь же во дворе. Узнав о приходе Мирзы, атташе велел проводить его к себе.

Большая квадратная комната выглядела ярко, экзотично. Стены и пол были устланы великолепными коврами из Шираза, Горгана и Тавриза. Широкую тахту покрывала шкура огромного тигра, убитого в джунглях Индии. На полках располагались редкие вазы, статуэтки, вывезенные из разных стран. Стол посредине комнаты был уставлен фруктами и холодной закуской. Атташе, покрасневший от выпитого виски, играл в карты со своей женой. Он был в чудесном настроении, и когда в комнату вошел Мирза, торопливо шепнул жене, что это свой человек, а затем, повернувшись в сторону гостя, пригласил:

— Ю а велкам. Сит даун, плиз, май френд[33].

Во время визита к муфтию Хамбер свободно объяснялся на фарси и знал, что Мирза не владеет английским, но здесь, видимо, оттого, что рядом была жена, заговорил на родном языке.

Хотя Мирза и понял эту фразу, но все же остался у порога, по восточному обычаю прижав руки к груди и с мягкой улыбкой глядя на хозяина.

Решив, что его не поняли, атташе повернулся к жене у проговорил:

— Хи донт ноу инглиш,[34] — и, подойдя к Мирзе, посоветовал ему на фарси: — Вы еще молоды. Хорошо бы вам изучить английский.

— Я с почтением отношусь к этому великому языку… — поклонился Мирза.

— Ол райт. Вы пришли очень удачно: я только что закончил работу и как раз собирался обедать. Нет, не служебные дела, сегодня ведь воскресенье… Так, завершил свои личные записки о событиях последних дней. Краткие записи необходимы и сейчас, и когда наступит время сесть за мемуары, неправда ли?.. А вы пришли за одеждой господина муфтия? Хорошо! Муфтий меня предупредил. Халат и все прочее там, на столе, завернуто в платок. Будете уходить — заберете. А сейчас составьте нам компанию, не возражаете?

— Благодарю, я весьма польщен.

— Говорят, мусульмане не признают спиртного? Но даже господин муфтий, как вы, очевидно, знаете, не пренебрегает этим напитком. Так что советую вам тоже попробовать. Виски?

Мирза вежливо, но твердо произнес:

— Быть вашим собеседником для меня большая честь, и я, конечно, не смею отказываться. Но я никогда не пил, и мне кажется, не совсем прилично было бы вашему слуге выйти отсюда раскрасневшимся и неуверенной походкой. Да и перед прихожанами мечети появляться в таком виде не к лицу. Поэтому прошу извинить мой отказ. Быть с вами доставляет мне радость, и я буду достаточно опьянен, видя ваше прекрасное настроение…

Мирза взял хрустальную рюмку, чокнулся и, пригубив, поставил ее обратно.

— Слова, достойные похвалы! Вы говорите почти в духе рубаи Омар Хайяма. Хорошо! Принимаю ваши извинения. Пью и за вас и за себя…

Казалось, Хамберу не меньшее удовольствие, чем виски, доставляет звон хрусталя. И под этот звон он поднимал одну рюмку за другой. Чем больше атташе пил, тем заметнее раздражалась его жена, то и дело бросавшая на мужа укоризненные взгляды. Но Хамбер не обращал на нее никакого внимания, продолжая пить и многословно рассуждать. Мирза сидел, внимательно слушая, и лишь временами вставлял в разговор два-три слова.

Миссис Хамбер не выдержала и стала упрекать майора: выпито сегодня достаточно, пора и прекратить.

— Ну что вы? Совершенно не похоже, что господин много выпил… — заступился Мирза.

Однако она или не поняла, или не сочла нужным считаться с мнением молодого мусульманина и с надменным видом покинула комнату.

Атташе, видимо, привык к таким объяснениям. Он поднялся, прошел в угол комнаты, достал из сейфа объемистую тетрадь и толстую записную книжку. Положив книжку на стол рядом с узлом, в котором была одежда муфтия, атташе шагнул к Мирзе и раскрыл тетрадь:

— Мистер Фархад, — Хамбер говорил громко, немного заикаясь. — Вы узнаете этот снимок?

Мирза приподнялся и, заглянув в тетрадь, увидел свою не очень удачную фотографию, а под ней английский текст. Как будто пораженный, он взглянул на атташе. Тот, довольный произведенным эффектом, улыбнулся.

— Да, да! Вы попали сюда, — он похлопал но тетради, — еще до того, как приехали в Мешхед. Здесь вам посвящены две страницы. Остальные — другим.

Хамбер словно и хвастался, и предупреждал: «Мы тебя очень хорошо знаем! Но у нас таких, как ты, много, так что не слишком набивай себе цену».

Конечно, под влиянием выпитого виски ему захотелось показать, как безупречно поставлена деятельность его агентуры и каким опытным работником он является. Мирза старался не пропустить ни одного слова. Глядя на самодовольного хозяина, он ответил с улыбкой, но как можно более бесстрастным голосом:

— Это и не удивительно. Кто не знает о вашем богатом опыте! А фотография, видимо, переснята из опубликованных в советской печати?

— Да, вы отгадали! Ваши фотографии и текст заимствованы из газеты. Мы обычно заносим в свою картотеку фамилии представителей интеллигенции, чьи имена часто появляются в советской печати.