Задание

— Я пережил жуткую современную драму, — грустно заговорил Петельников. — Меня любила девушка, сама на свидании призналась. А я не любил ее и сказал ей правду. Она зарыдала, побежала к реке, прыгнула в воду и пропала в волнах…

— Утонула?

— Юная спортсменка пересекла реку кролем за три минуты двадцать секунд. С тех пор я женщинам не верю.

— Правда?

— История такая была, но не женился я, разумеется, по другой причине.

— По какой?

— Чего пристала? — попробовал остановить ее Бледный.

— Так ей правду и сказали, — буркнул Шиндорга.

Петельников глянул на него внимательно и спокойно, но Шиндорга завозился в креслице с такой энергией, что оно слегка поехало.

— Почему же, скажу правду. Я давно люблю замужнюю женщину.

— И теперь никогда не женитесь? — От удивления Ирка так распустила губу, что рот ее казался открытым.

— Женюсь. Только задача моя усложнилась: нужно отыскать девушку, похожую на ту замужнюю женщину.

Леденцов понимал невероятную откровенность капитана с незнакомыми людьми, да еще с кем — с шатровыми подростками. Любую фальшь они бы сразу заметили. В сущности, искренность Петельникова была педагогическим приемом. Но Леденцов даже вспотел, придумывая, как разговор с любви перевести на что-нибудь другое. Дело в том, что капитан не знал о предстоящей женитьбе на Ирке. И Леденцову очень не хотелось, чтобы узнал он это от ребят, сейчас, при всех. Спас его сам Петельников:

— Пора выпить кофейку. Я, конечно, могу сварить, но из женских рук он вкусней. Не так ли?

Капитан глянул на Ирку.

— Я? — залилась она краской и посмотрела на свои руки.

— Все необходимое на кухне. Есть также килограмм овсяного печенья, нежирная ветчина и хороший сыр. Сама разберешься…

Ирка встала медленно и пошла на кухню, изумленно поводя глазами. Ее удивило не то, что взрослый незнакомый мужчина доверил в своем доме варить кофе, — слова о руках поразили. Оказывается, кофе из женских рук вкуснее… Леденцов не сомневался, что Ирка стоит на кухне и смотрит на свои красные ладошки.

— Рок-музыка есть? — спросил Артист, приглядываясь к стеллажу с дисками.

— Когда будем пить кофе, я такой хэви метал врублю, что ты заплачешь, — пообещал капитан и добавил: — Глянь на диски.

Леденцов молча ликовал. На такое хорошее начало он не надеялся. Ирка уже стукнула холодильником, приступив к варке кофе. Бледный сидит нервно, но это от нетерпения начать деловой разговор с сыщиком. Грэг копается в пластинках, позабыв все на свете. Только Шиндорга хмурится, но слушает, смотрит и оценивает.

И Леденцова задела странная печаль, отдаленно похожая на легкую зависть… Эти разнузданные детки слушались Петельникова без сомнений и колебаний, сразу признав его авторитет. Почему? Старше капитан, умнее, сильнее или излучает суггестические биоволны? А почему он, Леденцов, любит его и подчиняется с радостью? И странная печаль, теперь походившая на ущемленное самолюбие, задела еще раз: окажись Петельников в Шатре — не стал бы он ни вина пить, ни драться, ни в мешке стоять… Биоволнами бы скрутил, как вертит ими сейчас.

— Ну, кто здесь хочет стать сыщиком? — спросил капитан.

— Я, — нетерпеливо отозвался Бледный.

Петельников оглядел его, как покупную лошадь. Бледный приосанился: сел прямо, распрямил плечи и приподнял грудь. Но капитан все смотрел и смотрел на него, и, чем больше парень раздувался, тем веселее становился взгляд Петельникова. Бледный не выдержал.

— Вы проверьте меня!

— Иди…

Капитан сел к кофейному столику и поставил локоть правой руки на столешницу. То же сделал и Бледный. Они сцепились ладонями, и каждый стал гнуть кисть другого, стараясь положить ее на гладкую поверхность. Прошла минута, вторая, но обе кисти стояли прямо, и только их дрожь выдавала мощное напряжение. Еще прошла минута…

— Что же ты меня не кладешь? — спросил Петельников.

— И вы меня не кладете.

Капитан улыбнулся и припечатал его руку к столу легко, как прутик пригнул. Бледный покраснел, но уже от другого, от нервного порыва.

— Вы меня поспрашивайте. Я в криминалистике секу.

— Непременно. Водопроводные краны дома чинишь?

— Нет.

— Жаль. Двое сыщиков однажды в подвале чуть не захлебнулись, не могли воду перекрыть. А телевизоры ремонтируешь?

— Нет.

— Жаль. Как-то мы сидели месяц в избушке лесника. Телевизор сдох, а исправить некому. Эпиграммы Пушкина знаешь?

— Ну, про саранчу, которая летела и села…

— Это не эпиграмма, один мой знакомый сыщик так вот жуликов упустил. В переписанной от руки эпиграмме шифровку не углядел. Потому что не знал текста Пушкина; Ну ладно. Старушку сможешь к себе расположить?

— Как расположить?

— Побеседовать так, чтобы она тебя повела домой чай пить.

— Я старух не люблю.

— Худо. Я вот так одну бабусю не расположил, она информацию и утаила. Скажи: животное укротишь?

— Какое животное?

— Тигра. Однажды убежал из зоопарка, мы ловили.

— Собаку укрощу…

— А младенца перепеленаешь?

— Младенца перепе… Чего?

— Мне пришлось. Мамаша к двери кабинета новорожденного подкинула.