Задержавшиеся

— Выйдите в приёмную и закройте за собой дверь. — Я поморщилась, показав на стоящего за его спиной слугу.

Поколебавшись, Анри послушался меня, потом приблизился на пару шагов и скрестил руки.

— Ну и?

— Я уже сказала, что я пришла, чтобы как следует вас рассмотреть. Меня только что посетила ваша мать и предложила мне выйти за вас замуж. Я никогда не рассматривала вас в качестве серьёзного кандидата в мужья, поэтому не дала ей ответа. Справедливости ради, я решила дать вам шанс.

Да, знаю, я соврала, Летиция Лиссон не упоминала о замужестве. Но эта ложь того стоила. Лицо Анри потемнело, исказилось, и он отступил назад, сжимая кулаки. За это время я успела проследить путь связующих нитей: от артефактов они вели прямо к Анри. Ещё бы понять, сам он проводил ритуалы или с чьей-то помощью. Когда советник увидел, что я откровенно его разглядываю, он врезал кулаком по стене.

— Никогда! Вы слышите, никогда я не женюсь на такой, как вы.

Надо же, на "такой, как я". Как быстро он отнёс меня к какой-то категории женщин. К какой — не знаю, да и не интересно.

— Ваша матушка высказала совсем другое мнение.

— Моя матушка может засунуть свои мнения…

— Я не думаю, что ей захочется это сделать, — перебила я. — Ей понравился размер моего приданого и мой магический дар.

— У вас есть магический дар? — тут же спросил он.

— Ну неужели? При упоминании моего дара в вашем ледяном сердце зародилось внезапное чувство? У нас будет прекрасная семья: ваша матушка будет любить меня за моё приданое, а вы — за магический дар, который я передам нашим детям.

— Я слышал, что ваш дар ещё не пробудился.

— Он может вообще не пробудиться, но это не значит, что я не смогу передать его нашим детям.

Интерес Анри к моему магическому дару разочаровал меня, но не удивил, как не удивило меня и нервное подёргивание его лица каждый раз, когда я упоминала "наших" детей. Ничего другого я и не ожидала. Джулия Фортескью — породистая особь с отличной родословной и мешком денег. А он — обычный мужчина, живущий в обычном мире. Стоит ли ожидать от него чего-то необычного? Нет. Анри прав: в жителях Алалиреи нет ничего особенного, ничего прекрасного. Зачем же он разрушил такую чудесную сказку! Вдох. Выдох. Пора переходить к делу и подобраться к нему поближе. Удерживая его взгляд, я сделала пару осторожных шагов навстречу.

— Ваша матушка была очень убедительна. Она сказала, что у вас золотое сердце. — Ещё два осторожных шага. Анри смотрел на меня, как загипнотизированный. — Вот я и решила посмотреть, смогу ли я завоевать ваше золотое сердце.

А вот я и допустила серьёзный промах. Последняя фраза разрушила транс, и, тряхнув головой, Анри ретировался ко входу в спальню.

— Я уже сказал вам, что у вас ничего не выйдет. Ищите себе другого жениха.

— Хорошо, — миролюбиво согласилась я. — Я не позволю вашей матери влиять на меня и не буду к вам приставать. — Анри и не собирался мне верить. Опасливо щурясь, он нажал на ручку двери. У меня оставались считанные секунды, а он был слишком далеко. — Обещаю, что оставлю вас в покое и не буду пытаться заполучить вас в женихи, но при одном условии.

Анри напрягся и снова скрестил руки на груди. — Каком?

Я осторожно приблизилась к нему. Когда между нами оставались всего два шага, я тихо прошептала:

— Если вы обещаете, что никогда об этом не пожалеете.

С этими словами, воспользовавшись его удивлением, я подошла к нему вплотную и посмотрела в его глаза. Они отливали густой синевой моря Алалиреи. Необычные глаза обычного мужчины. Раз-два-три-четыре… Мне очень повезло: Анри Лиссон замер, позволяя мне погрузиться в его ауру.

Он подарил мне почти двадцать секунд. Роскошь. Мне бы хватило всего десяти.

— Я обещаю, что никогда об этом не пожалею, — отрезал Анри, зашёл в спальню и закрыл дверь прямо перед моим носом.

Я уже не слушала его. Я стояла на месте, всё ещё неся в себе отпечаток его ауры, ощущая каждое её волокно, каждую частицу энергии. О боги, Анри Лиссон был сложным человеком, и в его ауре накопилось слишком много неразрешимых клубков. Не поймите меня неправильно: я не вижу прошлого и не читаю мысли. Я всего лишь чувствую магию и отслеживаю её следы. Потирая ноющие виски, я перебирала нити, одну за другой, удовлетворённо кивая. В ауре Анри Лиссона отчётливо виднелись следы симпатической магии. Чтобы доказать его причастность к преступлению, мне придётся исследовать его повнимательнее и сравнить следы с источником. Тогда-то я и смогу определить многое — суть ритуала, время проведения, и кто знает, что ещё. Но для начала мне более, чем достаточно. Симпатическая магия — это сложнейший и давно не используемый вид магии, следы которого прилипают к предметам и к ауре, красуясь на них аляповатыми пятнами. Как странно, что именно ею сразили короля, ведь можно было использовать что-то попроще. Мне предстояло узнать, почему.