Задержка (СИ)

Он был удивлён, когда она ответила на его слова про чувства. Нет, тут и к бабке не ходи, что всё у них взаимно, но для Юли всегда было сложно признаваться, будто она сразу становится слишком ранимой, открытой, уязвимой. Как будто, пряча в себе эти эмоции, она становится сильней. Нет, сильнее люди только вместе, и «человеку нужен человек», а она — его самая большая слабость, и не важно, в каком она сейчас статусе — напарник, майор, жена, любимая, соседка по местам в самолёте.

Они занимают свои места, воздушное судно набирает скорость и отрывается от земли. Он не боится летать, он боится потерять её, и элементарно не может отвести от неё взгляд. Когда высота уже набрана, а Петербург растворился паутиной огней и магистралей где-то далеко внизу, Костя видит, как она усмехается, вдруг опустив телефон, где до этого рассматривала сделанные ими сегодня, или уже вчера, фотографии.

— Что такое? — спрашивает он, устало улыбнувшись и переведя на неё взгляд, вновь заглянув в родные серо-голубые глаза.

— Я платье забыла, — произносит Юлия, откидываясь на кресло, а самолёт уносит их всё дальше, в Москву.

========== Издержки любви ==========

Реальная жизнь — далеко не сказка, да и они давно уже перестали в них верить, учитывая свой жизненный и профессиональный опыт. Но Лисицын определённо вынужден был признать, что Юля всё-таки была права. Вернувшись в Москву, они тут же полностью отдались работе, раскрывая дело сгоревшего в палатке господина, а за ним новое дело, а потом ещё, и ещё… В этом бесконечном потоке правонарушений, оставалось только задаваться вопросом, когда же преступникам перестанет нравиться убивать и совершать неблагочестивые поступки? Впрочем, с другой стороны, было даже хорошо, что всегда найдётся какой-нибудь злодей, иначе они бы оба лишились любимой работы. Он жалел только о том, что у них было слишком мало времени, что преодолеть все выстроенные за столько лет стены. Их дежурства совпадали не так часто, а пересекаться в офисе, бросая лишь взаимные усталые взгляды и пару слов, отнюдь не способствовало активному развитию отношений.

Нет, нельзя сказать, что за это время ничего не изменилось между ними. Юля явно растаяла, превратившись из Снежной Королевы, холодной, задумчивой и недоступной, в более живую, чувственную и страстную свою версию. И хотя задержанные ей преступники бы вряд ли согласились с ним в мысли, что она стала более нежной, Костя был в этом уверен. Она всё-так же подшучивала над ним на работе, никогда не оставаясь в долгу, но великодушно позволила ему носить ФЭСовский серебряный чемоданчик, вместо того, чтобы хватать его первой. Разрешила подвозить её до дома после работы и даже отвозить на неё, публично заявляясь вместе. Они всё ещё жили на две квартиры, но, когда выдавалась возможность, она оставалась у него, и они даже совершили действительно серьёзный шаг — теперь в его стаканчике в ванной красовалась и её зубная щётка, как и ещё пара необходимых Юлиных вещей поселились в его квартире. Но самое приятное для майора было держать её за руку, когда у них выдавалась краткая минута побыть наедине в буфете. Наверное, юноши не поймут всей этой прелести, как же, ни целоваться, ни обниматься, ни предаваться плотским утехам — а просто держать её за руку, накрывая своей ладонью женскую, казалось бы, такую маленькую, переплетать тонкие пальцы со своими, видеть озорной взгляд голубых глаз и едва заметную улыбку. Иногда ему казалось, что больше ничего и не надо, но тут врывался Серёга, Стёпа или Петрович, и они разлетались на разные концы Москвы, чтобы вновь ждать моментов встречи. В общем, Константин Львович был почти уверен, что они движутся в правильном направлении, и пусть всё не случилось за одну минуту, как это бывает в сопливых женских сериалах, ему даже самому было комфортней так, потому что многолетняя жизнь холостяком тоже давала о себе знать, несмотря на то, что он готов был полностью пустить в свою жизнь Соколову.