Задобрить грубияна (ЛП)

Что я имею в виду? Я… хочу, чтобы Бутч был моим?

Представляю его в моей крохотной квартирке, как он чинит текущие трубы, не используя стремянку.

Ширина плеч заставляет его повернуться боком, чтобы поместиться в душевой кабине. Я представляю его в своей постели, думаю о руках, обнимающих меня каждую ночь, и эйфория распространяется от макушки до пальцев ног.

Если мне удастся вытащить его с этой буровой установки, мог бы он… может быть, у этой фантазии есть шанс сбыться?

Возможно, я сошла с ума, раз забегаю так далеко. Я только что его встретила. Но я бы солгала, если бы сказала, что не чувствую связи, воспламенившейся в тот момент, когда я вошла в машинное отделение.

Глаза Бутча расширяются при моем вопросе, грудные мышцы прерывисто поднимаются и опускаются.

— Человеком, который даже не может трахнуть тебя? Что это за жизнь?

— Ты не знаешь наверняка, что будет больно, — шепчу я, наклоняясь, чтобы расстегнуть ширинку его джинсов. — Мы не узнаем, если не попробуем.

— Нет. Блядь. Что ты делаешь со мной? — Бутч рычит, хватая меня за волосы и запрокинув мою голову назад, облизывает вены на горле. Он издает придушенный звук, когда я просовываю руку в его джинсы и ласкаю массивный член, поглаживая пульсирующую толщину, задыхаясь, когда он набухает в моей ладони.

— Хочу своего Папочку, — задыхаясь произношу я, и нервные окончания вспыхивают и разрываются от возбуждения, вызванного такой правдой. Так откровенно и без стеснения.

— Довольно! Если я заставлю тебя плакать, то вырву остатки своего сердца.

С усилием он разрывает объятия и отступает от меня, а его грудь тяжело вздымается.

И вот он, его огромный стержень, проскальзывает сквозь отверстие джинсов.

Это возбуждающе, но из-за веса его член низко провисает, цепляясь за переднюю часть джинсов. Кончик блестит. Огромный и красный. Его яйца упругие, как камни, явно измученные давлением. Бутч смахивает капли пота с верхней губы, затем сжимает свой возбужденный член и начинает его поглаживать.

— Делай, как мы договорились, малышка. Не больше, не меньше.

Он не понимает.

Мои стенки сжимаются в поисках его. Мне жарко. Я хочу его.

Не могу обещать, что не буду плакать, когда он впервые войдет в меня, и наша связь окрепнет. Может быть, мы доберемся до этого, в конце концов?

Что-то внутри расслабляется при такой возможности. И тогда я понимаю, что причины уговорить этого грубияна покинуть вышку изменились. Я все еще хочу продать эту кучу металла, оставленную моим отцом, потому что это значительно облегчит жизнь, но…

Я хочу уговорить Бутча вернуться вместе со мной в Новый Орлеан.

Боже, помоги.

Пока что нам нужно сосредоточиться на том, чтобы поднять Бутча на палубу. Заставить его подняться и показать, что мир не рухнет, если он покинет машинное отделение.

Помня об этой цели, я меняюсь местами с Бутчем.

Я сползаю со стола и маневрирую, чтобы он прислонился к нему.

Бутч хватается за края стола, на его щеке дергается мускул. Он наблюдает за мной, не моргая, ожидая.

Мысль о том, что я — объект его желания, делает меня смелой. Заставляет меня чувствовать себя желанной и желаемой.

Внезапно тот факт, что я никогда раньше не делала ничего подобного не имеет значения.

Главное — это удовольствие Бутча. Такое же, какое он доставил мне ранее. Такое же, какое он сделает снова, если я попрошу.

Я начинаю с ботинок, медленно наклоняюсь, чтобы расшнуровать их. Понимаю, что Бутч может видеть вырез моей майки. Я опустилась настолько низко, что моя грудь почти выпала наружу, хотя бюстгальтер ее удерживает.

Судя по реакции Бутча, я могла бы быть уже голой. Слышится протяжное, низкое ворчание и шорох одежды. А когда я заканчиваю снимать ботинки и снова выпрямляюсь, он берет член в руку, потирает его и крутит огромным кулаком вверх-вниз.

Бутч… горячий.

Пугающий. Огромный настолько, что немного страшно.

Но в течение последних часов его размер и свирепость стали тем, что меня привлекает.

Его челюсть сжата, и он сосредоточен на моих бедрах, рука скользит вверх-вниз, вверх и вниз, пока мы работаем над тем, чтобы доставить ему удовольствие.

Отвернувшись, я снимаю майку, позволяя ей на мгновение задержаться на кончике пальца, прежде чем позволить упасть на землю. Оглядываясь через плечо и встречаясь с его горячим взглядом, я расстегиваю переднюю застежку бюстгальтера и бросаю его, радуясь, когда Бутч сползает со стола.

— Дай мне их увидеть, — хрипит он, облизывая губы. — Хочу увидеть сиськи.

Заурчав, я поворачиваюсь, но в последнюю секунду прикрываю грудь руками.

Видимо, я больше танцовщица бурлеска, чем стриптизерша, потому что меня заводит поддразнивание. Это делает процесс интересным. В моем животе бабочки, когда он издает разочарованный стон, стуча рукой по столу.

— Покажи их Папочке.

Требовательность в его тоне заставляет меня дрожать, но я не опускаю руки, пока не оказываюсь в футе от Бутча.

Затем я отпускаю грудь и выгибаю спину, чтобы он мог внимательно ее рассмотреть.

Но он делает гораздо больше. Он прерывисто стонет, и я с трепетом наблюдаю, как его эрекция дергается, выплескивая струйку спермы на пол между моими ногами.