Задобрить грубияна (ЛП)

Он издает разочарованный звук, а потом срывает мои трусики. Тяжелое дыхание застряло между нашими опухшими губами. Гигантское тело Бутча зажато между моими бедрами.

Его толщина покоится на моем животе, и мои руки умирают от желания обхватить его и погладить. Он, должно быть, считывает мои намерения, потому что сжимает мои запястья.

— Я не причиню тебе вреда, Синди. Не смогу. — Он так тяжело дышит, откидывая назад волосы, падающие мне на плечи. — Я разрешаю тебе трогать киску. Ты будешь играть с ней для меня, пока я буду дрочить.

Его слова разжигают во мне огонь.

Мои трусики мокрые, а киска опухла. Бутон между моих ног пульсирует от потребности. Я настолько сосредоточена на его удовольствии, что до сих пор игнорировала необходимость в оргазме.

Но ох… о господи, мысль о том, что я буду ласкать себя перед ним, вызывает у меня жаркую дрожь.

Бутч смотрит на место соединения моих бедер и вена пульсирует на его виске.

— Посмотри на свои мокрые трусики. Ты наслаждалась большим членом во рту, пока не начала задыхаться, верно, детка?

— Мне даже понравилось задыхаться, — выпаливаю я, удивляясь своей честности.

Он бросается вперед с рычанием, срывает юбку с моих бедер и оставляет меня полностью обнаженной. Голой и желающей этого великана. В его власти, если бы он позволил мне.

— Когда я отпущу твои руки, ты кладешь их себе между ног. На эту блестящую маленькую девственную пизденку. Папочка будет смотреть, как ты играешь с собой, пока он не будет готов опустошить яйца на твои губки. Поняла меня?

— Да, — шепчу я, он звучит властно. Возбуждая меня.

— Хорошая девочка.

Он отпускает мои руки, настороженно наблюдая. С нетерпением. Поддерживая зрительный контакт, я откидываюсь на левую ладонь. Опуская правую руку между ног.

Дотрагиваясь до холмика несколько раз, прежде чем раздвинуть влажную плоть среднем пальцем. Меня охватывает дрожь, и я раздвигаю бедра, желая, чтобы он смотрел. Наслаждаюсь тем, что выставлена напоказ только для этого мужчины. То, как он стонет и его эрекция подпрыгивает, делает мои действия еще более раскрепощенными.

— Скажи мне, что делать, Папочка, — шепчу я, раздвигая бедра еще на дюйм. Мои бедра болезненно дергаются, а внутри меня накаляются нервы.

Его дыхание прерывистое.

— Сделай пальцами букву V, немного раздвинь эти губы и покажи мне жемчужину. Ту самую, которую я ласкал языком раньше.

Мои соски так сильно ноют, что я задыхаюсь. А пальцы ног сжимаются.

Он такой мужественный передо мной — потный, с обнаженной грудью и толстым членом в сильной хватке. Он сжимает его и двигает кулаком быстрее и быстрее, и быстрее.

Когда я смотрю на него, меня охватывает боль, заставляя меня гореть. Поэтому я делаю, как мне говорят, раздвигая нежную плоть и позволяя ему наслаждаться, пока его кулак движется все быстрее. Неистовее.

— Черт, эта нетронутая киска. Я бы продал душу, чтобы трахнуть ее. Я бы просто разорвал эту вишенку, детка. Лопнул ее, как пузырь, пока бы объезжал твою пизденку в первый раз. — Его голова падает на плечи, звук стона наполняет прачечную.

— Ебать. Я чувствую твой запах. Пахнет сладким медом.

Мое тело покрывается испариной от его слов. И потому что я провожу кончиком пальца вверх-вниз по клитору.

Я делала это раньше, но так и не достигла пика, потому что у меня не было Бутча в качестве стимула. Теперь все по-другому.

Теперь ничто не мешает воротам удовольствия открыться и шквалу ощущений вырваться наружу.

Я ласкаю себя быстрее, моя плоть издает влажные чавкающие звуки.

— Оххх, — стону я. — Бутч.

Его глаза сверкают от моей женственности, челюсти стиснуты.

— Малышка.

— Я хочу, чтобы ты присоединился ко мне, — хнычу я, открыто разглядывая его эрекцию.

— Боже, я тоже, — вздыхает он, ударяя кулаком по столу. — Хочу быть единственным мужчиной, который когда-либо проникал в тебя. Как мне это сделать? Как? Блядь!

— Я такая мокрая, — шепчу я, откидываясь назад и раздвигая бедра полностью. — Ты можешь это сделать. Пожалуйста!

Вымученный звук покидает его горло, и он шлепает эрекцией по моей киске.

Шлепает снова и снова, мышцы в его груди сокращаются, словно тектонические плиты. Нельзя отрицать, что его член стал еще больше. Огромным. Он налился и отяжелел. Набухший и изогнутый вверх. Шедевр. Чтобы доставить ему удовольствие, потребуется немало усилий. Я хочу это сделать. Мне это нужно.

И из-за голода у меня рождается идея.

— Бутч, — говорю я, тянусь к его губам за поцелуем, чтобы заставить его подойти ближе.

Он жадно наклоняется, его рука скользит между нами вверх и вниз, его тяжелые яйца снова и снова упираются в мои бедра.

— Ляг под меня. Позволь мне посидеть сверху.

Его дыхание замирает, а затем вырывается со свистом. Он приподнимает меня на несколько дюймов, а когда я снова сажусь, его твердый член раздвигает меня, ощущаясь повсюду.

Он настолько длинный, что раздвигает мою задницу пополам, как и мои губы. Ощущения настолько потрясающие, что по моим щекам текут слезы.

Мы оба стонем, глядя друг другу прямо в глаза.