Задорная мандаринка

Иду в отдел маркетинга, подгоняемый нестерпимым желанием увидеть ее реакцию на следующие слова. Но Мандаринка сама врезается в меня. Улыбается мне. Выглядит ужасно развратно. Словно не на работу собиралась. Мы молча смотрим друг на друга. Я снова залипаю на ее "глаза", коварно выглядывающие из расстегнутой блузки. Жду, что она занервничает, обозлится, может даже извинится, чем черт не шутит. Но, похоже, она затеяла новую игру.

Соблазняет. Жмется ближе, шепчет "поздравь меня". А у меня уже всё готово к ее поздравлению, все по стойке смирно! Такая теплая, развратная, желанная, и сама льнет. Сдается? Затеяла новый раунд? Ну уж нет, я ещё не наигрался в текущей локации.

Тащу ее в кабинет отдела маркетинга и делаю ход. Посмотришь, Мандаринка, каково с подмоченной репутацией живется! Наслаждаюсь ее недоумением и исчезаю за дверью, ненадолго задерживаясь, чтобы послушать, как нахалка будет выкручиваться. Не пропадет, ох, не пропадет, с ее мозгами и языком…все в свою сторону поворачивает!

Остаток вечера грежу о том, как могла закончиться эта сцена в коридоре, не будь я настолько вовлечен в игру. Разные вариации, одна привлекательнее другой, возникают в голове яркими картинками, и каждая, каждая заканчивается жарким, необузданным, крышесносным актом прямо на моем рабочем столе. Представляю ее в том самом алом платье, что и запустило череду этих событий, а под ним — чулки, такие черные, с широкой ажурной лентой, охватывающей красивые, умопомрачительные ноги. Представляю как пальцы пробираются под тонкую гладкую ткань, спуская платье с одного плеча, потом с другого, и, наконец, открывающего вид на скрытые достоинства. Пальцами веду по ключицами, губами по скулам, и вбираю сладкие, мандариновые стоны нетерпения.

О да, Мандаринка, ты не забудешь финал игры. Ни за что.

Глава 20. Девичник

Инна.

— Еще кровавую Мэри! — ору я бармену, переваливаясь через стойку.

— Инна, я, конечно, не хочу мешать твоему веселью, но завтра понедельник и тебе на работу. — Говорит подруга.

— За-ну-да, — тяну я. — Мы сегодня празднуем, разве нет?

— Да. Но мне уже пора, Марк звонил четыре раза и грозился приехать за мной, если я сейчас же не вызову такси.

— Ох, подруга, как мне хочется заполучить такого же идеального Кена, хоть я и не Барби совсем… Чтобы звонил, беспокоился, приехал, если я попрошу. — Понимаю, что начала распускать сопли — слюни, а значит, алкогольная норма уже превышена. Между веселой, любвеобильной Инной и грустной жертвой обстоятельств — стопка, не больше, и, кажется, она уже позади.

— Инна, ты обязательно встретишь его. — Мягко говорит Оля. Оптимистка, мать ее. — У каждого есть половинка, просто некоторые встречают ее позже.

Я почти готова разрыдаться на ее плече.

— Половинки…это так банально, не находишь? Почему не четвертинка? Не одна треть? Я вот не чувствую себя ополовиненной. Скорее, словно какого кусочка в пазле не хватает. Как машина без бензобака! — приходит мне на ум гениальное сравнение, отчего я даже подскакиваю на месте. — Вот, вроде и бампер что надо, и капот достойный, — очерчиваю руками тело, — и внутри турбо двигатель, коробка автомат, новая подвеска не шумит, задние сидения в салоне раздвигаются, — играю я бровями для эффекта. — А топливо даже залить некуда! И толку-то от машины, которая никогда не поедет? Кому такая нужна?

— Коллекционеру! Ценителю! Специалисту по кузовным работам, который установит тебе бензобак и на топливе экономить не будет. — Включается в игру в аналогии Оля.

Смотрю на нее пораженно. Вот это выдала. Коллекционер! Ценитель! Ахахаха. Заливаюсь громким смехом. Вскоре подруга присоединяется ко мне и вот, мы вдвоем покатываемся со смеху в пустом баре, знаменующим конец первого рабочего дня недели.

Когда мы успокаиваемся, Оля смотрит на меня серьезными льдисто-голубыми глазами и задаёт вопрос, на который я не хочу отвечать.

— Есть кто-то о ком ты не хочешь рассказывать?

— Хочу, очень хочу, но твоего осуждающего взгляда не выдержу.

— Ты говоришь это женщине, которая встречалась с женатым мужчиной, другом отца и родственником собственного будущего мужа. Поверь, не мне тебя осуждать. — Снисходительно улыбается она.

— И то правда! — смеюсь я. — Короче, была одна ночь, умопомрачительная, жаркая, такая, что стоит держать огнетушитель поблизости, чтобы не спалить все вокруг. А он даже не понял, что мы знакомы. Потом ещё страстные поцелуи, посреди которых он тупо заснул. И тесные обжимания прямо в его машине, после которых он уехал и провел ночь с другой. А сейчас у нас холодная, или наоборот, чересчур горячая война, хотя уверена, он даже не понимает, что сам ее развязал! Скот! — выбалтываю я на одном дыхании.

— И имя этому этому скоту…

— Хромов. Илья, черт его дери, Геннадьевич.

— Нет, Инна, ну, нет. — вздыхает Оля. — Ну как так-то. Ты же сама мне про него рассказывала, знаешь, что он не лучший кандидат…

— Ну, про Марка я тоже говорила! Но ошиблась, видишь. — Киваю на ее кольцо, украшающее безымянный палец.