Задорная мандаринка

На ум приходит лишь одно: он убьет меня, точно убьет. Придушит прямо сейчас на виду у всех. Это читается в его глазах так же четко, как и мое дикое возбуждение, разливающееся по венам от предвкушения.

Глупое, глупое, глупое сердце уже сделало свой выбор. Прощай, мозг, встретимся в следующей жизни!

— Теперь ясно, почему ты не удосужилась ответить на мой звонок! — яростно шипит он, заталкивая меня в лифт. — Накажу, Мандаринка, накажу!

Глава 22. Несколько капель безумия

Инна.

Одной рукой он толкает меня в лифт, а второй отталкивает парня, желающего зайти за нами.

— Извини, дружище, тебе в следующий. — Говорит добродушно, но меня не обманешь. Яростный взгляд, способный испепелить меня до мелкой крошки, пронзает насквозь. Он медленно надвигается на меня, заставляя отступить и сжаться в комок. Его огромные ладони ложатся по обе стороны от моего лица, запирая меня в ловушку сильного мужского тела.

— Не убежишь, Мандаринка. У нас впереди двадцать этажей, чтобы разобраться. Ты вчера говорила серьезно? Или снова затеяла игру, правил которой я не знаю? — он несильно ударяет кулаком о стену лифта прямо возле моей головы, но я все равно дергаюсь, опасаясь его гнева. — Что за сцена с задротом?

— Мы вчера ра-разговаривали? — заикаюсь от страха или адреналина, не разобрать.

— Ты издеваешься надо мной? — приближается вплотную, лишая меня, так необходимого сейчас, воздуха. — Разговаривали, Мандаринка, разговаривали. И ты обещала приехать. Обещала устроить мне взбучку, за то, что я, как ты выразилась, "такой скот". А ещё обещала что-то закрыть. Надеюсь, ты имела ввиду свой рот, потому что я рассчитывал использовать его для других целей.

Скотина. Какая же скотина! Давит на меня, загоняет в угол, провоцирует. Если бы не проклятый слой синтепоне между нами, лишила бы его, нахрен, потомства!

— Я ждал тебя. Но ты так и не появилась. — Говорит мне практически в губы: мягко, страстно, шепотом. И я плыву. От этого жара, от взгляда серых глаз, от низкого голоса. — Замаячил вариант получше? — жестко опускает меня с небес на землю.

Значит, я все таки звонила скоту. И даже собиралась поехать к нему "закрывать гештальт". Представляю, как бы я это делала в совершенно невменяемом состоянии! Но тогда какого фига я все-таки оказалась дома у Живило? Никогда, никогда больше не буду пить!!!

— Правильно, молчи, Мандаринка, молчи, иначе я тебя задушу. — Его холодные пальцы пробираются под воротник куртки и ложатся на мою шею. Я учащенно дышу, боясь его спровоцировать или жадно желая этого… — Все нервы мне истрепала. Ненавижу тебя. — Мягко сжимает пальцами мое горло. — Хочу тебя. — Касается теплым дыханием моей щеки, проводя носом по скуле. — Не могу больше ждать!

Его жесткие губы сминают мои. Овладевают, покоряют, заставляют сдаться. А я и не хотела борьбы. Отвечаю неистово, жадно, в порыве страсти больно прикусываю его нижнюю губу, вызывая низкий рык. Его руки тянутся к молнии моего пуховика, он нервно дёргает язычок, желая, наконец, пробраться к телу. Как только касается талии, придвигает меня плотнее к себе, издавая стон прямо в мой рот. Его ладони путешествую по самым чувствительным места, мои пальцы зарываются в волосы на его затылке, и я сильно оттягиваю их. В порыве бурной страсти Илья приподнимает меня за бедра, и в этот момент мы оба слышим громкий треск ткани. Оба понимаем, что произошло. Только один из нас — в недоумении, а другой, и это я, в ужасе.

— Упс, — говорю я виновато. Совсем забыла об испорченных брюках.

— Ты!!! — ревёт Хромов, гневно сжимая кулаки. Проверяет заднюю часть штанов и по его раскрасневшемуся лицу я понимаю, что дело дрянь. Пора делать ноги!

К счастью, именно в этот момент двери лифта раскрываются, позволяя мне шустро ретироваться. Бегу в кабинет маркетинга, ловя по пути недоуменные взгляды коллег, а сзади слышу сумасшедший смех и громовое:

— Мы не закончили, Мандаринка!

Конечно, не закончили. Теперь мне точно каюк. Подсыпет мне яд в кофе, заманит на водоем и утопит, запрет в кабинете с Кононовой и скажет ей "фас". Дыру на заднице он точно мне не простит. Инна, куриные ты мозги, ведь все так хорошо начиналось!

Губы горят после страстных поцелуев, сердце стучит в ушах, а разум заволокло плотным занавесом "я влюблена, не трогайте меня". Черт, ну почему этот скот Хромов так хорош. Ну почему он, сердце? Почему именно он?

В том, что этот гештальт уже не закрыть, сомнений нет. В том, что я полная дура, тоже. Из черной дыры сумки добываю сотовый и смотрю список вызовов. Холодный озноб пробегает по позвонкам: один исходящий и четырнадцать пропущенных от скота. Как можно было не услышать разрывную мелодию на рингтоне, от которой и труп поднимется? Как? Мамочка, что же я вчера творила?

В состоянии жесткой рефлексии захожу в отдел. И тут же меня встречает ряд оранжевых пятен. Новый год уже наступил? Пришел, пока я копалась в себе, и лишил подарка? А, нет. Это же "гениальная" мысль нового главного маркетолога под действием пузырьков. Ну, по крайней мере, какой бы тупой она не казалась сегодня мне, остальные приняли мандарин дружбы всерьез.