Задорное чтиво

Расходились гости поздно, на прощание снова кричали «сладко!», хохотали до колик. Благодарили за чудесный вечер, забирали подарки, подаренные к свадьбе. Желали хорошей последней брачной ночи.

– Ну, ты довольна? – спросил он, когда они остались одни среди груды немытой посуды.

– Очень! Сегодня был лучший день в моей жизни! – Она поднялась на цыпочки и дружески чмокнула его в щёку.

От этого поцелуя он осмелел и обнял её.

– Ты что?! – Она решительно отстранилась. – Зачем тебе всё это?

– Ты это… Ты… потрясающая!

– Все вы так говорите… Лишь бы… своего добиться от нас, незамужних.

– Нет, правда… Я серьёзно… Ты зря. – Он помялся, а затем всё-таки решился: – Ты знаешь, это, наверное, глупо звучит… Но ты… Выходи за меня замуж, а?

– Ты что?! Что ты такое говоришь? Мы ещё недостаточно хорошо с тобой знаем друг друга! – Она еле освободилась от его настойчивых объятий.

– Неправда! То, что я узнал о тебе сегодня, меня… меня просто восхитило! Я ведь всю жизнь мечтал встретить такую женщину, как ты. А сегодня… на Воробьёвых горах я… просто влюбился в тебя… с первого взгляда!

– Боже мой! Как тебе не стыдно? В твоём возрасте… топ-менеджер… и с первого взгляда? Скажешь тоже…

– Уверяю тебя, погляди на нас в зеркало, мы правда подходим друг другу.

– Всё равно один день – это слишком мало, чтоб делать столь серьёзное предложение. Надо всё обдумать! – Она впрямь залюбовалась картинкой в зеркале.

– Что тут думать?! – Он снова сделал попытку поцеловать её в губы.

– Нет, нет… только не это! – Она ещё более решительно вырвалась из его объятий и от смущения стала поправлять окончательно развалившуюся причёску.

– Ну почему же?

– До свадьбы нехорошо! – сказала она и пошла мыть накопившуюся за вечер посуду, предварительно надев на себя заношенный халат и стоптанные тапочки.

Прощёное воскресенье

Боже мой! Сегодня же прощёное воскресенье. Чуть не прозевал. Одиннадцать минут осталось до конца дня, а я ещё никого не простил.

Жена тоже хороша – не могла утром напомнить, что сегодня всех простить надо. Никогда ей этого не прощу! Нет, нет, нет… Надо простить! Говорят, если всех, на кого обижен, в этот день простить, то многие болезни исчезнут. Хорошо! Душа обновится. Хорошо! Карма просто отвалится. А главное, если те, кого ты простишь, тебя при этом не простят, им от твоего прощения ещё хуже будет. Очень хорошо. Надо срочно всех простить.

Только прощать надо правильно. Как священник учит. Сначала представить себе того, кого прощаешь, мысленно подойти к нему, обнять, поцеловать… Очень ласково сказать: «Прощаю тебя, дорогой. И ты меня прости, а то хуже будет…» И так всех поимённо, на кого обижен. Обнять, поцеловать и послать… в смысле отпустить.

А на кого я обижен? На друзей, коллег, врачей, на вчерашнего гаишника, на ГАИ вообще вместе с МВД, не говоря уже о правительстве. Этих не то что простить, перебить мало. Нет, нет, в такой день их тоже надо простить. Да, простить! А потом перебить. Нет, сначала перебить, а потом простить!

Не отвлекаться, не отвлекаться… На кого я ещё обижен? На родственников – это ещё две деревни. На лиц кавказской национальности. Интересно, я что, за оставшиеся десять минут всю эту шелупонь перецеловать должен? Кто вообще это правило придумал – целовать всех, на кого обижен? А если я обижен на свою итальянскую сантехнику? Особенно на массажную ванну, которая начинает работать как массажная, только когда из неё вылезаешь?

Священник тоже хорош. «Твою ванну, сын мой, сглазили на таможне». Не знаю, не доверяю я что-то сегодняшним священникам. Смотришь на их лица – и как-то не верится, что они постятся.

Боже мой! Остаётся всего девять минут, а очередь на прощение только растёт. Короче, кого я только что простить хотел? Ах да, жену! Значит, как там? Представить? Представил! Подойти? Подошёл! Вот она стоит прямо передо мной. Теперь поцеловать. Сколько же лет мы с ней уже не целовались? Но сегодня надо пересилить себя. Вот так, подойти поближе… Нет, глаза лучше закрыть. Не могу. Всё-таки двадцать лет вместе живём – своё не целуется. А может, потому, что я не сформулировал, за что я её прощаю? Интересно, она мне изменяет? Не знаю. А я ей? Знаю, но прощаю! Правильно! Прощаю тебя, дорогая, за то, что я тебе изменяю! Надо же, и правда на душе полегчало. Тогда и за остальное тоже прощаю. И за ссоры наши беспричинные. Ты же не виновата, что вся в мать свою пошла. А та просто вампириха, кикимора укушенная… Тесть тоже монстр. Попугай шишколобый. Пылесос энергетический. Упырь. Сейчас я вас прощу! Сейчас я вас так прощу…

Нет, нет… Нельзя сегодня о родственниках так думать. Завтра можно. А сегодня только ласково, как священник учил. Дорогие мои, любимые упыри, негодяи мои ненаглядные… Нет – «негодяи» неласково. А как ласково? Может, в честь такого дня хотя бы частицу «не» убрать? Годяи? Точно. Годяи! О, представил себе – стоят передо мной два годяя, смотрят на меня своими обмылками годяйскими!