Задумчивый вальс морских волн

─ Приду, обязательно приду.

Утро следующего дня было светлым. Теплый ветерок, пропитанный запахом соленого моря, врывался в распахнутое окно комнаты Лейлы.

Доносившиеся звуки моря напоминали о вчерашней, необычной, взволновавшей её встрече, о взгляде внимательных, зеленовато-серых глаз Валерия.

Волны, словно шептали: «Тебе шестнадцать, шестнадцать».

Дома у Лейлы полным ходом шла подготовка к торжеству. Все были заняты. Бабушка пекла сдобные пирожки, мама украшала огромный праздничный торт. Лейла наводила порядок в доме, примеряла новое платье, накрывала на стол. Казалось, что весь дом пронизан любовью, улыбками, счастьем. Время от времени её тревожили сомнения:

─ Придёт или не придёт? Вдруг, не сможет?

К вечеру собрались гости ─ одноклассники, новые друзья. Все желали Лейле счастья, любви, громко смеялись. От цветов, подарков, поздравлений кружилась голова.

В самый разгар веселья раздался звонок. Это был он.

─ Извините, я задержался, ─ оправдывался Валерий перед бабушкой.

В один миг взволнованная именинница оказалась у распахнутой двери. Как вчера в горах, когда они чуть не сорвались с обрыва, у неё колотилось сердце, только не от страха, а от сильного волнения.

─ Бабушка! Это ко мне! Он не ошибся! Это мой друг.

Валерий, смущаясь, поздоровался. Он резко отличался от гостей Лейлы своей скромной одеждой, застенчивостью, свисающей до бровей русой чёлкой.

Встретить незнакомца вышли все гости.

В центре компании ─ авторитетный Жорка. Он не пытался скрыть превосходства. Подражая своему отцу, директору ─ крупного завода, Жорка представился:

─ Георгий! Потом, снисходительно похлопав опоздавшего гостя по плечу, с видом главного хозяина добавил:

─ Проходите, пир давно в разгаре!

Смутившийся Валерка, поблагодарил Жорку, затем обратился к бабушке: ─ Можно согреть руки?

─ Согреешь! Согреешь! – засмеялась весёлая компания.

─ Подождите, ребята, разберёмся! ─ вмешалась бабушка, провожая шумную молодёжь к столу.

Через минуту все узнали, что новый знакомый Лейлы пианист и композитор, который явно чувствовал себя «не в своей тарелке».

Смущаясь, он подошел к изящному белому роялю и быстро проговорил: ─ Я исполню своё новое сочинение ─ «Задумчивый вальс морских волн». Это мой подарок Лейле. Кто-то хихикнул, кто-то ехидно улыбнулся. Из дальнего угла комнаты донеслась насмешка:

─ Моцарт в коротких штанишках.

─ С разноцветными шнурками, ─ добавил Соколовский.

Лейла, на правах виновницы торжества, встала у приподнятой крышки инструмента. Пианист выразительно посмотрел на «героя» фразы о шнурках и спокойно сказал: “Artes molliunt mores” (Искусство смягчает нравы). Через мгновение комната наполнилась звучанием, сливающимся с мерцающими язычками зажженных свечей. Эмоциональное напряжение возрастало.

Звуки рояля широко и безудержно, каскадом невидимых брызг, солнечных отражений заполнили комнату, угасая и растворяясь в безбрежных глубинах морской стихии.

Лейла погружалась в фантастическое звучание музыки, которая словно поднимала её, всё выше и выше к просторам бесконечно глубоких, неосознанных, прекрасных чувств, которые вспыхивали и постепенно угасали. Ей хотелось, чтобы эта музыка, нежная и волнующая, тревожная и романтичная, с лёгкими взлётами и не мысленными пассажами, врывающимися в её сердце и разбивающимися, словно морские волны, звучала без конца. Когда музыка смолкла, через несколько секунд полной тишины раздался взрыв аплодисментов и возгласы восторга:

─ Браво Валерка! Браво!

─ Вот это музыкант! Вот это Валерка! ─ звучало со всех сторон. Но, хрупкая фигурка пианиста, была еще далеко, там, где только что прозвучали чарующие звуки его нового сочинения.

Взъерошенная светлая голова музыканта по-прежнему была откинута назад, глаза полузакрыты. Через мгновение он медленно встал, поклонился, но отойти от рояля не решался.

Жорка, потрясенный игрой, да еще Валеркиным знанием незнакомого иностранного языка, приблизился к исполнителю.

Теперь он не изображал сына важного директора. Первый раз в жизни он был обыкновенным мальчишкой.

─ Друзья! Снимаю шляпу! ─ искренне, но, не без пафоса произнес Жорка.

─ Шампанского! Шампанского! ─ звучало со всех сторон. Кто-то поднёс Жорке бокал искристого шампанского. Все дружно подняли бокалы.

─ Ура! ─ раскатилось по дому.

Валеркины же зеленовато-голубые глаза, цвета морской волны, продолжали светиться непонятной грустью.

Весь вечер он был немногословен, не смеялся как все. Вместо слов, звучала его музыка, в которой была грусть и радость, печаль и надежда. Его вдохновенное исполнение хотелось слушать вновь и вновь…

Пролетели годы. Лейла всегда помнила встречу с Валерием, они даже учились на одном курсе, а потом…

Потом он так и не рассказал о своём холодном крае, где бушует, гудит бескрайний океан.

Спустя десятилетия Лейла вернулась на тот морской берег. Она надеялась услышать незабываемый Валеркин «Задумчивый вальс морских волн».

Был вечер. Солнце уже прятало свои лучи за силуэты гор и почему-то долго висело над морем круглым огненным шаром.