Задворки. Добро, добро, добро пожаловать

Чем дольше он был здесь, тем все происходящее вокруг виделось ему более логичным. Странным, но правильным. Соответствующим. И это себя он ощущал как инфекцию, попавшую в здоровый организм. Чувство страха перед всем этим отпустило, но волнение не оставляло. Остин думал, что оно сможет утолиться только дома, когда он вновь окажется в окружении своих родных стен, предметов, не подверженных коррозии, людей, не зараженных асимметрией…

Но совсем немного медленнее он шел к подземке, чем оттуда – к кафе.

На старый Аркетт спускался вечер, и здесь это было заметно. Неровные отсветы ярких витрин и фонарей не создавали ощущение матовой томной подсветки, как на его родных улицах. Потоки света перебивали друг друга, но не могли полностью поглотить сумрак.

Луч розового мешался на сером асфальте с лучом желтого, и таких цветов Остин еще не видел. Оглянувшись, он протянул руку в свет, и рукав его белой рубашки тоже стал оранжевым.

А потом к нему приблизилась пятнистая ничейная дворняга. Двуногая дворняга.

– Эй. Парень.

Он обернулся, потому что обратились, очевидно, к нему, но кто именно обратился – он не разглядел.

Остина довольно грубо толкнули в грудь, выбрасывая из лимонно-розового света фонарей во тьму у боковой стены здания кафе. От удара заныла поясница, и это ощущение было таким же новым, как и все вокруг.

Остин не мог припомнить ни единого случая, когда испытывал бы боль. Тем более такую. Острой заточкой она вонзилась ему в спину, и стало тяжело дышать.

Во тьме он видел ноги остановившихся перед ним. Их было шесть, все в темных ботинках на высоких подошвах. Лица разглядеть было сложнее. Из-за света фонаря он видел только пятна.

– Может быть, поделишься с нами чем-нибудь, а?

– Я не понимаю…

– Он не понимает. – Один из шайки хохотнул, и Остин узнал голос посетителя кафе за соседним столиком. Должно быть, они следили за ним еще там. – Родители потратили все денежки на твою морду, а на мозги не хватило, да?

– Ха, Бад, мозги сейчас не в моде.

– В любом случае…

Блик цветного света в лазерном лезвии напротив его лица почти ослепил его.

– Кредитку, – медленно проговорил тот, что стоял посередине.

Остин и сам бы рад молча протянуть ему кредитку, если бы не был так напуган. Страх обвился вокруг его конечностей, парализовал мозг и оставил в голове только одну мысль, пульсирующую самой четкой голографией посередине его пустых полок: «бежать-бежать-бежать». Но куда он мог бежать в конце концов? Остин не знал ни единого места в округе. Только метро, где его могли догнать раньше, чем прибудет нужный ему поезд. И кафе, полное тех, кому он был чужаком…

– Тупой, – подтвердил некий Бад и взял его за воротник. Большая рука тряхнула его, и ткань заскрипела, а шея, не ожидавшая подобного жеста, не удержала голову, и Остин ударился затылком о стену, а потом осел.

Он только выдохнул, когда рука сунулась ему в штаны, обшаривая карманы. Извлекши искомое, она не погнушалась и смартфоном, оставляя его совсем ни с чем.

И, хотя Остин не сопротивлялся, тяжелый кулак все равно ударил его по носу. Один раз, после которого всю голову паутиной заплела боль, и второй, когда перед глазами потемнело, а уши наполнились звоном.

Он слышал только отголоски уходящих шагов. Из носа кривой струйкой стекала кровь, и сперва Остин пытался ее поймать, чтобы она не запачкала рубашку, но потом в отчаянии схватился за нее сам и сдался. Красные пятна, бурые пятна, следы от пальцев и ладоней. Он походил на кровавую карту.

Ведь он просто хотел добраться домой на метро.

На улице становилось холодно; земля под задом и стена за спиной казались ледяными, но Остин совсем не находил в себе сил, чтобы подняться и идти. Куда он мог идти? Как и бежать, идти ему было некуда. Он даже не знал, где тут находится отделение полиции или хотя бы больница… или что-нибудь.

А потом кто-то из его грабителей решил вернуться. Так показалось Остину, когда он услышал вновь приближающиеся шаги.

Они шаркали.

– Ты чего здесь сел? – спросили сверху.

Остин прищурился, поднимая глаза. Ему не очень хотелось, чтобы кто-то видел его таким уязвимым, перепачканным и поврежденным, поэтому он закрыл нижнюю часть лица рукой.

Внизу на интересующемся его времяпровождением были кеды. Чуть выше – широкие штаны, а на поясе была повязана куртка.

Это был Кэш.

– У меня забрали мои вещи, – выпалил Остин первое, что беспокоило его. Дар речи вернулся, хотя его голос и дрожал возмущенно.

Он бы хотел обвинить в этом Кэша. Кэша и его проклятый кассовый аппарат, его кафе и клиентов-грабителей. Кэша и его чертов район, этот Старый Аркетт, где подобное было в ходу. В Нью-Аркетте никто бы и не подумал о таком. Ему даже в голову не могло прийти, что можно было вот так взять и напасть на человека, а потом еще и взять что-то у него. Это было так нечестно.

– Скажи спасибо, что только вещи. – Кэш пожал плечами.

Его голос звучал буднично, только подтвердив опасения Остина.

– Ты же сам понимаешь, что в этом районе подобным тебе не место? Особенно после заката.