Задворки Европы. Почему умирает Прибалтика

По данным латвийского Управления натурализации, основные причины, по которым «неграждане» не идут на натурализацию, таковы: убеждение, что гражданство полагается им по праву – 34,2 %, недостаточное владение латышским языком – 23,2 %, сдача экзамена по истории (в ходе которого надо признать «советскую оккупацию», т. е. заявить о себе как об «оккупанте» или о «потомке оккупантов») – 20,5 %, меньшие расходы «неграждан» на визы в ряд стран, включая Россию (в 2008 г. «негражданам» был предоставлен безвизовый въезд в Россию) – 20,2 %, размер пошлины – 20,2 %[73]. Есть и элементарная социальная пассивность: невозможность участвовать в выборах при соблюдении базовых социальных гарантий не является достаточной мотивацией для сдачи экзаменов. Есть страх перед экзаменационной комиссией и неуверенность в своем знании латышского языка. Принципиальный протест против натурализации у многих вызывает экзамен по истории Латвии с вопросами об «оккупации и оккупантах» или о «сталинском геноциде латышей». Есть и радикально настроенные в идеологическом отношении «неграждане», в принципе не желающие признавать существования Латвийской республики и продолжающие считать себя гражданами Советского Союза. В последние годы наметилась тенденция отказа от получения латвийского гражданства в пользу гражданства российского: в России пенсии выше, чем в Латвии и они индексируются.

Так что сейчас ситуация с «негражданством» в Латвии находится в запущенном состоянии: власти не признают существования проблемы и не идут хотя бы на частичное предоставление «негражданам» политических прав, призывая их натурализоваться, между тем как натурализация почти остановилась. На существование проблемы бесправного положения большой группы населения Латвии регулярно указывают различные международные организации, однако их рекомендации латвийским руководством последовательно игнорируются. Еще в ноябре 2002 года Специальный комитет Парламентской ассамблеи Совета Европы, оценивая состоявшиеся в октябре 2002 года выборы в 8-й Сейм, отметил, что из-за неучастия в выборах «неграждан» в Латвии сложился «долговременный дефицит демократии» (long-term democratic deficit). О существовании в Латвии «дефицита демократии» говорилось также в Итоговом докладе по парламентским выборам в Латвии 2002 года, который 20 ноября 2002 года представило Бюро по институтам демократии и правам человека ОБСЕ[74].

В самой Латвии тема «неграждан» стала одной из центральных в процессе формирования русскоязычного правозащитного движения, но активистов этого движения латвийская власть тем более игнорирует (подробнее см. Часть 2, Глава VIII «Латышская Лаптия»).

Эстония

В Эстонии 30 марта 1992 года был восстановлен Закон о гражданстве 1938 года, в соответствие с которым гражданство возрожденной Эстонской республики получили лишь те, кто имели его до 1940 года и их потомки. Около трети населения – более 300 тысяч человек, таким образом, оказались лишены гражданства, хотя и проживали постоянно на территории Эстонии.

В 1993 году лица, оставшиеся без гражданства, официально получили статус иностранцев: основой для правового регулирования института «негражданства» стал принятый тогда Закон об иностранцах, «негражданам» стали выдавать «Паспорт иностранца»

Причины разделения жителей Эстонии на граждан и «неграждан» были те же, что в соседней Латвии: недопущение русского населения к участию в выборах и устранение конкурентов из процесса приватизации бывшей советской собственности. Между гражданами и «негражданами» Эстонии были примерно те же различия в правах, что и в Латвии.

Неравенство стартовых условий между эстонцами и русскоязычными в период приватизации способствовало изначальной этнической диспропорции в эстонском бизнес-сообществе. Со временем эта диспропорция только увеличивалась.

«Что до возможностей неэстонцев заниматься предпринимательством, то никаких прямых ограничений в законодательстве Эстонской Республике не содержится. Однако некоторые положения законодательных актов, имеющие отношение прежде всего к неэстонцам, содержат потенциальные ограничения (например, возможность установления ограничений прав собственности для лиц, не имеющих Эстонского гражданства). Данные исследований свидетельствуют, что неэстонцы были меньше эстонцев представлены среди предпринимателей с самого начала процесса приватизации. К 2000 году, согласно данным Переписи населения Эстонии, неэстонцев среди предпринимателей было 24 %, в то время как среди всего населения трудоспособного возраста их – 34 %»[75], – пишут научные сотрудники Института международных и социальных исследований Таллинского университета Рейн Веэрманн и Елена Хелемяэ.