Задворки Европы. Почему умирает Прибалтика

В этом отношении эстонская ситуация оказалась противоположна латвийской: в Латвии дискриминация русскоязычного населения в государственном управлении способствовала его массовому исходу в частный бизнес. Однако создание этнократического государства в Эстонии достигалось теми же методами, что и в Латвии: принятие Закона о государственном языке с соответствующими языковыми требованиями к госслужащим сделало почти невозможным попадание неэстонцев в органы власти.

В 1995 году был принят новый закон о гражданстве, который усложнил требования к знанию эстонского языка и добавил экзамен на знание эстонской конституции и закона о гражданстве. Однако даже несмотря на крайнюю сложность для освоения эстонского языка (гораздо более сложного для понимания русскоязычного, чем латышский) натурализация в Эстонии шла более быстрыми темпами, чем в Латвии. К 2014 году экзамены на эстонское гражданство сдали 150 тысяч человек, причем 113 тысяч получили гражданство до 2000 года. В последние годы процесс натурализации в Эстонии, как и в Латвии, почти остановился. Среди причин не только русскоязычные жители Эстонии, но и международные организации и даже этнические эстонцы называет чересчур сложный экзамен по эстонскому языку. Согласно социологическому исследованию Таллинского университета, в 2010 году 73 % эстонцев и 82 % неэстонцев считали экзамен на гражданство несправедливым, 65 % эстонцев и 92 % неэстонцев – слишком сложным. С другой стороны, профессор Тартусского университета, бывший основатель Народного фронта Эстонии и депутат Европарламента от социал-демократов Марью Лауристин считает, что две трети лиц без гражданства просто не заинтересованы в его приобретении.

На сегодняшний день в Эстонии негражданами являются 85891 человек – 6,5 % населения. Наибольшее количество «неграждан» сконцентрировано на преимущественно русскоязычном северо-востоке страны (в Нарве, Кохтла-Ярве и пр.), а также в столичном Таллине. В этническом плане в структуре «неграждан» преобладают русские и украинцы, в демографическом – люди пенсионного возраста.

Важное отличие эстонской ситуации от латвийской: в Эстонии «неграждане» имеют право участвовать в муниципальных выборах.

В последние годы были предприняты и другие важные шаги для улучшения правового положения «неграждан» Эстонии: была введена практика автоматического получения гражданства ребенком из семьи «неграждан», отменены экзамены для «неграждан» старше 65 лет. В Латвии ничего подобного не происходит. Хотя в своем нежелании в принципе отказываться от института «негражданства» эстонские власти солидарны с латвийскими. Они тоже не видят в существовании «неграждан» никакой проблемы. Как откровенно и без обиняков заявил в 2011 году министр внутренних дел Эстонии Марко Померантс, проблема лиц с неопределённым гражданством решится в течение 20–25 лет естественным путём: когда все эти люди… умрут.

5. Русские школы. Их Сталинград

После распада СССР Латвия и Эстония взяли курс на ликвидацию русскоязычного образования.

Первым и самым большим шагом в этом деле стал перевод на государственные языки высшего образования. Этот шаг обернулся смертельным ударом по техническому образованию: в латышском и эстонском языке просто нет многих терминов, которые используются в технических дисциплинах, а профессорско-преподавательский состав большинства технических вузов Прибалтики был в основном русскоязычным. Впрочем, процесс деградации технического образования вполне закономерен, потому что шел параллельно с процессом разрушения производства: кому нужны инженеры, если разрушаются заводы?

Затем страны Балтии принялись за русские школы – была поставлена стратегическая цель со временем ликвидировать их все, переведя обучение на государственный язык.

Универсальное объяснение такой политике: дети должны получать образование по-латышски/эстонски/литовски, потому что они живут в Латвии/Эстонии/Литве, в противном случае они не смогут интегрироваться в местное общество, будут в нем маргиналами. Объяснение это не выдерживает никакой критики, потому что многоязычие в образовании – это общеевропейская практика, и школьники во Франции, Бельгии или Германии, получившие базовое образование на родном языке, маргиналами в своих странах все как один почему-то не становятся.