Заезжий музыкант

Булат Шалвович Окуджава Заезжий музыкант

На обложке:

Борис Биргер. Портрет Ольги Окуджава

Оформление серии М. Закирова

Окуджава Б. Ш.

Заезжий музыкант: Проза. — М.: Олимп — ППП (Проза. Поэзия. Публицистика), 1993 — 384 с.

(Серия «My Best», выпуск первый, книга 5).

ISBN 5—7390—0229—X

© Булат Шалвович Окуджава, 1993

© Агентство «Олимп», издательство «ППП», 1993

© Серия, оформление. Издательство «ППП», 1993

Несколько слов от автора, или предисловие литературного эгоиста

В детстве, юности и молодости сочинение стихов доставляло мне большое наслаждение. Позже мне как-то захотелось некоторые из стихов исполнять под аккомпанемент гитары. Кое-кому из моих друзей это понравилось. Их мнение меня вдохновило, и я с удовольствием начал осваивать непривычный жанр. Наслаждение процессом работы — ведь это восхитительно! Конечно, я обольщался на свой счет, пока сочинял. Стоило поставить точку и перечитать, как начинал с огорчением понимать, как это слабо. Но меня утешала, подогревала, раззадоривала вера в то, что уж следующая-то вещь, уж она-то будет прекрасна. Однако некоторые литературные деятели, хоть и относились ко мне доброжелательно, твердили, снисходительно улыбаясь: «Ну зачем тебе эти песенки? Ты поэт. Пиши себе стихи. Что за гитара? Не унижайся. Не надо, брат, не надо… Думай о людях: ведь ты для них пишешь». Но я был эгоистом. Я думал не о людях, а о себе. Я делал то, что давало мне наслаждение.

Затем я увлекся исторической прозой. Это было восхитительно — погружаться в минувшие времена, перевоплощаться! Конечно, поставив точку в конце романа, я вновь начинал понимать, как он пока еще далек от совершенства. Но передо мной был новый сюжет, и маячили силуэты новых героев…

Однако некоторые литературные специалисты твердили мне жестко: «Ну зачем тебе эта проза? У тебя же такие прелестные песенки. Думай, брат, о своих читателях, думай…» А я? А что я? Я думал только о себе, и жаждал наслаждения, и искал его.

Уже мне было довольно много лет, когда неведомая сила заставила меня написать автобиографический рассказ. Я писал и наслаждался. Написав, я понял, что это не то, но уже был весь во власти этой силы, и пыхтел, и корпел, и сгорал, и не мог остановиться: все о себе, о себе, о себе, ничего не утаивая, выворачивая себя наизнанку.

И вновь мне говорят доброжелатели: «Ну зачем тебе эти рассказики? Ты же пишешь стихи. А уж песни твои!.. А уж исторические романы!.. Не будь же наконец эгоистом! Думай о читателе!..»