Читаем Загадаю Тебя полностью

Загадаю Тебя

– Мам, всё давай, – честно, нет ни желания, ни сил слушать её нотации. – Как вернусь в Москву, наберу вас. Сюда не звоните, это чужой телефон. Отцу напомни о моей просьбе, – сбрасываю вызов, иначе этот поезд не остановить.

– Так ты ещё и ходок? – Степаныч осуждающе качает головой.

– Дед, ну хватит!

– А чё дед? Ты сама всё слышала. Чему удивляться-то? Сплошной разврат кругом, – пожимает плечом. – Они там в столице все такие. Избалованные, блудливые, да беспринципные.

– Другу позвоню? – спрашиваю у Оли, когда отец скидывает нужные мне цифры сообщением.

– Конечно.

Встаю и отхожу к ёлке. Неприкольно, что старый хрыч сидит и греет уши. Хотя тут, пожалуй, причина в самом телефонном аппарате. Реально и без громкой связи вещает чуть ли не на всю хату.

Слушаю длинные гудки. Уже думаю, что никто не ответит, но внезапно по ту сторону становится очень шумно.

– Алё-малё…

– Лёха, это Богдан.

– Ооо, Сухоруков! Мы тебя потеряли, братское сердце. Вечеринка в самом разгаре. Девчонки, бассейн. Ты где?

– В Загадаево.

– Где-где?

– За-га-да-е-во. Деревня такая есть.

– Это прикол?

– Нет.

– Так ты в деревне? – орёт, переспрашивая. Чем дико меня бесит. – А чё ты к нам не приехал? Мы ждали тебя ждали…

– Тачка по пути накрылась, телефон сдох, – терпеливо объясняю одно и то же по третьему кругу. – Нужно вызвать завтра эвакуатор. Ну и меня забрать соответственно.

– Завтра? Первого января? Ты шутишь? – издаёт смешок.

– Нет, я не шучу.

– Слышь, Эмиль, это Сухоруков. И мне кажется, он под чем-то.

Закатываю глаза.

– Говорит, что он в деревне Забодаево, – старательно пересказывает наш диалог Разумовскому, и тот, к счастью, забирает у него трубу.

– Алло, Богдан. Что за дичь?

– Вы вытащите меня отсюда или нет? – уже начинаю злиться.

– Геолокацию кинешь?

– Адрес пойдёт?

– Давай.

– Оль, подскажи, какой у вас адрес? – обращаюсь к девчонке, разрезающей торт.

– Деревня Загадаево, улица Куклачёва, дом восемнадцать, – чеканит она без запинки. – После Сладкого переулка налево.

– Деревня Загадаево, улица Куклачёва, дом восемнадцать. После Сладкого переулка налево, – повторяю за ней.

– Да ты угораешь… – теперь смеётся и Разумовский.

– Постарайтесь приехать завтра, – цежу в ответ, теряя терпение. – На худой конец второго. Ладно?

– Окей, замётано.

Отключаюсь.

– Идёшь пить чай? Или пойдёшь приляжешь? Выглядишь неважно.

– Ну спасибо, Оль, – хмыкаю я.

Да уж. Дожился. Обычно девушки говорят не это.

– Я в том смысле, что тебе, наверное, тяжело так долго сидеть с нами за столом, – пытается перефразировать, но слово, как говорится, не воробей. Вылетит – не поймаешь. – Всё хорошо? Твои друзья приедут?

– Да, завтра или второго.

Она кивает. Дед ворчит что-то типа «лучше бы завтра».

– Пойду прилягу.

– Иди-иди, нам больше торта достанется.

Поджимаю губы и отмечаю про себя, что на «любезности» деда Корнея у меня уже потихоньку начинает вырабатываться своего рода иммунитет.

Собираюсь пойти в свою комнату, но неожиданно в зале появляется девчонка, одетая в снегурочку, следом за ней женщина постарше – ещё одна Снегурка и дед Мороз. С баяном, на котором он принимается задорно играть, растягивая меха.

– Ну привет-привет, соседи!

Вас пришли мы поздравлять!

Будем щас вам петь частушки

И у ёлки танцевать! Уууууууууу ууууууууух! Давай, Сеня!

– Поздравляем, дед Корней,

И сообщаем дружно,

Мухомором года вы

Признаны заслуженно! Ээээээх! Ха!!!!! Ладно погнали по программе!

Запускали мы петарды

Ночью с праздничной веранды.

Подожгли ближайший лес –

Вызывали МЧС! Ииииииихаааааааааа!