Загадаю Тебя

– Вы, девочки, наверное, планируете работать на этом чудо-заводе? – невеста Богдана выдавливает из себя максимально фальшивую улыбку.

– Не, вот Оля, например, в МГУ поступать планирует летом, – перетаскивая креветку на тарелку, спокойно отвечает Сеня.

– Не сочтите за грубость, но, возможно, стоит рассмотреть вуз… попроще, – советует мама Богдана.

– Сочтём за грубость.

– Сень… — толкаю её ногой под столом.

– МГУ – очень серьёзное место. Я там учусь. Так что знаю, о чём говорю, – насмешливо выдаёт Эля.

– Ну… У кого-то есть деньги, а у кого-то мозги. Так-то шансы равны.

Богдан добродушно смеётся, а его пассия бледнеет от злости прямо на глазах. Острый комментарий моей Сеньки явно не пришёлся ей по душе.

– Оля ещё подумает, нужна ли ей Москва. В Германии сейчас, знаете ли, тоже недурно.

– В Германии?

– А у неё мама там живёт.

Нет, ну какая трынделка!

Ощутимо наступаю ей на ногу.

– Ай!

– Какая отвратительная гадость! – дед морщится и отодвигает от себя очередной кулинарный шедевр.

По-моему, он решил перепробовать тут всё. И ладно бы молча, но нет… сопровождает свои действия рецензиями.

– Пойло тоже мракобесия. А стоит же ж, небось, целое состояние!

– Перестань, пожалуйста, – тихонько прошу я.

– Значит, вы, Оля, учитесь в выпускном классе?

Неловко оттого, что Сергей Владимирович обращается ко мне на вы.

– Да.

– Учится на пятёрки, между прочим. А ещё играет в футбол за женскую районную команду.

– Футбол? Надо же! – отец Богдана явно удивлён.

– Ага. Они знаете, сколько наград уже выиграли! Олька – самый настоящий Роналду в юбке. Она на доске почёта красуется. Гордость нашей школы!

Ох, Сенька! Вот ведь заливает! А попутно заливаюсь и я, краской.

– Вашей школы? Тебя же оттуда выгнали, – впервые за вечер открывает рот Разумовский, до этого угрюмо за ней наблюдавший. – На подаче кофе сидишь теперь.

– Всё лучше, чем сидеть на шее у родителей, как считаешь? – чеканит она сухо, растягивая губы в глумливой улыбочке.

– А вы знакомы, да? – быстро смекает Татьяна Андреевна.

– Угу. К несчастью.

– Выйдем на минуту? – предлагает Эмиль, прожигая Сеньку взглядом.

– Ладно, – бесстрашно отзывается та. А я прям паникую. Не нравится мне эта идея от слова совсем.

– Парни, Корней Степанович, тоже предлагаю размять косточки и подняться ко мне в кабинет. Знаю, вы, любитель оружия, – смеётся, хлопая деда по спине. – Покажу вам свою коллекцию, а после спустимся к десерту.

– К десерту? Оля, дай-ка мне ту волшебную шайбу, не то вспучило меня и раздуло как беременного от этих царских блюд.

– Сейчас, – вздыхая, достаю из сумки нужные ему таблетки. Ферментный препарат, улучшающий пищеварение.

Запивает водой и следует за мужчинами, а я только сейчас понимаю, что остаюсь наедине с матерью Богдана и его невестой.

Честно сказать, далеко не компания моей мечты. И это, похоже, взаимно...

– Значит, МГУ, – откинувшись на спинку стула, повторяет Эля, буквально испепеляя меня взглядом.

– МГУ.

Не тушуюсь. Смотрю также прямо, в глаза. И да. Мысленно соглашаюсь с Сенькой. Девушка, сидящая напротив меня, на самом деле очень красива. Перфекто с головы до пят, как выразилась тогда подруга.

– Мой тебе совет, даже не пытайся, – отработанным жестом перекидывает волосы на правое плечо.

– Почему?

– Не поступишь.

– Ты в этом так уверена? – спрашиваю, нахмурившись.

Я, конечно, человек терпеливый, но, откровенно говоря, не нравится мне тон, который она использует в общении со мной.

– Короче, Оля из Загадаево, – подаётся корпусом вперёд и опирается локтями о стол, сложив ладони вместе. – Объясню тебе популярно, раз ты не догоняешь и продолжаешь активно строить из себя дуру…

В недоумении перевожу взор на маму Богдана, но та, увы, увлечена содержимым своего бокала.

– Чтобы я тебя не видела рядом с Богданом. Уяснила?

– Что? – не сразу соображаю, что конкретно она подразумевает.

– Таких, как ты, считываю на раз, – кривится и смотрит на меня с нескрываемым пренебрежением. – Думаешь, мы тебя не раскусили?

– Я…

– Да ты своё отражение вообще видела? – усмехается, одарив меня унизительно-оценивающим взглядом. – Где ты и где он? Спустись на землю и закатай губу, деревенщина.

В обеденном зале повисает неприятная пауза. Звонкая тишина режет слух, а внутри меня стремительно разгорается обида.

Что я сделала этим людям? Чем заслужила подобную грубость? За что они так со мной?

– Рада, что мы всё прояснили, – Разумовская, натянуто улыбаясь, прикладывает бокал к губам.

– Не всё, – отрицательно качнув головой, говорю я.

Она вопросительно выгибает изящную бровь.

– Ну?

– Если со мной всё так плохо, то откуда эта необоснованная ревность? – абсолютно ровным тоном спрашиваю напрямую. – Скажи, ты в себе не уверена? Или не уверена в Богдане?

О Боги!

Ох, видели бы вы её лицо! Оно искажается от злости настолько, что Элина официально перестаёт быть для меня красавицей.

– Послушай-ка, дрянь неумытая, – с глухим стуком ставит вышеупомянутый бокал на стол, расплёскивая содержимое.